«В Фивах части разрушившихся зданий позволяют опознавать в них остатки еще более древних построек, материал которых был использован для возведения тех самых зданий, которые потом просуществовали тридцать шесть веков» [392, с. 2]. «Все, рассказанное нам Геродотом и египетскими священнослужителями, найдено точным и подтверждено современными учеными», – добавляет Шампольон [392, с. 11].
Откуда пришла цивилизация египтян, будет показано во втором томе настоящего труда, в этом отношении будет выявлено, что наши выводы, хотя и обоснованы на традициях тайной доктрины, совпадают с выводами ряда наиболее уважаемых авторитетов. Вот абзац из хорошо известного индийского труда, который можно весьма кстати процитировать в этой связи.
«При царствовании Висвамитра, первого царя из династии Сома-Ванга, в результате битвы, которая длилась пять дней, Ману-Вина наследник древних царей, будучи покинут брахманами, эмигрировал вместе со всеми своими сторонниками: при этом он прошел через Арья и страны Баррия, и дошел до берегов Масра» [393].
Несомненно этот Ману-Вина и Менес, первый египетский царь, одно и то же. Арья – это Иран (Персия); Баррия – Аравия, а Масра была названием Каира, который и по сегодняшний день называютМаср,Муср и Мисро. Финикийская история упоминает Масера в качестве одного из предков Гермеса.
А теперь мы распростимся с тауматофобией и ее приспешниками, и будем рассматривать тауматоманию в ее многообразных аспектах. Во втором томе мы намереваемся рассматривать «чудеса» язычества и взвешивать доказательства в их пользу на одних и тех же весах, как и христианское богословие. Существует конфликт, который не только назрел, но уже начался между наукой и богословием с одной стороны, и духом с его седою наукою-магиею с другой стороны. Кое-что из возможностей последней уже было показано, но еще больше предстоит. Мир мелких посредственных людей, из-за одобрительного кивка которых состязаются ученые, должностные лица, священнослужители и христиане, начал свой нынешний крестовый поход осуждением в этом самом году двух невинных людей, одного во Франции, другого в Лондоне, вопреки закону и справедливости. Подобно апостолу из обрезанных, они всегда готовы трижды отрицать непопулярную связь из-за боязни остракизма со стороны своих собственных собратьев. Психоманты и психофобы вскоре должны вступить в жестокую схватку. Озабоченность и стремление первых, чтобы их феномены были исследованы и подтверждены научными авторитетами, уступила место холодному равнодушию. Как естественный результат такой огромной предубежденности и несправедливого отношения, какую проявила наука, появилось быстрое падение уважения к науке, и взаимные эпитеты, которыми обмениваются обе партии, становятся все менее лестными. Время покажет, кто из них прав и кто виноват, и будущие поколения поймут. По меньшей мере, можно с уверенностью предсказать, чтокрайний пределтайн Божиих и ключ к ним придется искать в другом месте, а не в вихре молекул Авогадро.