целом (бедные "невидимки", жаждущие подняться по
служебной лестнице), которым мы выражаем сочувствие по
поводу малого их продвижения, являются нашими и не только
нашими злейшими критиками. Фанатики и материалисты —
агнцы и религиозные козлы отпущения — в свою очередь
помещают нас в ихindex ехpurgatorius[перечень книг, чтение
которых допускается римско-католической церковью только
после изъятия нежелательных мест,лат.], наши книги
изгоняются из их библиотек, наши периодические издания
бойкотируются, а самих нас подвергают полному остракизму.
Один ханжа, понимаябуквальнобиблейские чудеса,
эмоционально переживает ихтиографические изыскания Ионы,
проводимые им во чреве кита, или транс-эфирное путешествие
Илии, улетающего, подобно саламандре, на своей огненной
колеснице, и тем не менее считает теософоврассказчиками
небылицимошенниками.Другой —âme damnée[рабски
преданный,франц.] Геккелю, — проявляяслепое доверие,как
www.ezobox.ru
тот же фанатик, в своей вере в происхождение человека и
гориллы от общего предка (учитывая полное отсутствие в
природе какого-либо связующего звена), надрывается от
хохота, обнаружив, что его сосед верит в оккультные
феномены и психические проявления. Тем не менее, ни
фанатик, ни человек науки, ни даже академик, причисленный к
"бессмертным", не могут объяснить нам даже самую
незначительную из проблем бытия. Метафизик, который на
многовековом опыте изучал феномен бытия в его перво-
принципах, и который с сожалением улыбнулся бы, слушая
теософские "бредни", затруднился бы объяснить нам
философию или даже причину снов. Кто из них может сказать
нам, почему все умственные операции, кромерассудочного
мышления— единственной функции, действие которой
приостанавливается
и
парализуется,
—
продолжают
осуществляться во время сна с той же силой и энергией, как и
во время бодрствования? Ученик Герберта Спенсера отослал
бы к биологу того, кто прямо задал бы ему этот вопрос.
Биолог, для которого пищеварение естьальфаиомегалюбого
сна — так же как иистерия, этот великий Протей, имеющий
тысячу форм, который присутствует во всех психических
феноменах, — никоим образом не удовлетворил бы нас.
Несварение желудка и истерия фактически являются сестрами-
близнецами, двумя богинями, вознесенными на алтарь
современным физиологом, который ощущает себя здесь
настоящим жрецом. Это его личное дело, до тех пор, пока он
не касается кумиров своих ближних.
Из всего этого следует, что до тех пор, пока христиане
характеризуют теософию как "проклятую науку" и запретный
плод; пока человек науки не видит в метафизике ничего, кроме
"владения безумного поэта" (Тиндаль); пока репортер
дотрагивается до нее лишь отравленными щипцами; и пока
миссионеры ассоциируют ее с идолопоклонством "отсталых
индусов", из всего этого следует, утверждаем мы, что с бедной
теософиейобращаются столь же позорным образом, как и в те
времена, когда древние называли ее ИСТИНОЙ — изгоняя и
ссылая ее при этом на самое дно колодца. Даже
"христианские" каббалисты, которые любят всматриваться в
темные воды этого глубокого колодца, хотя они и не видят там