между последней пульсацией крови, последним ударом сердца
и тем мигом, когда последняя искорка животного тепла
покидает тело,мозг думает,иэгозаново переживает всю свою
жизнь в эти короткие секунды. Говорите шепотом – вы,
присутствующие у смертного одра, ибо вы присутствуете при
торжественном явлении смерти. Особенно спокойными вам
надлежит быть тотчас после того, как Смерть схватит тело
своей холодною рукою.
Говорите шепотом, повторяю я, чтобы не нарушить спокойное
течение мысли и не воспрепятствовать активной работе
Прошлого, проецирующего свою тень на экране Будущего...
Против вышеизложенного мнения материалисты неоднократно
выступали с активными протестами. Биология и (научная)
психология настаивали на неприятии этой идеи; и если
последняя (психология) не имела никаких доказанных фактов
для подкрепления собственныхгипотез,то первая (биология)
просто отметала ее как пустое "суеверие". Но прогресс не
обходит стороной даже биологию; и
вот о чем
свидетельствуют ее последние открытия. Не так давно д-р
Ферре представил Парижскому биологическому обществу
прелюбопытнейший
доклад
о
ментальном
состоянии
умирающих, блестяще подтверждающий все то, что было
сказано в вышеприведенной цитате. Ибо д-р Ферре обращает
внимание биологов именно на удивительный феномен
воспоминаний о прожитой жизни и обвала глухих стен памяти,
долгое время скрывавших давно позабытые "уголки и
закоулки", выплывающие ныне "картина за картиной".
Нам достаточно упомянуть только два примера, которые этот
ученый приводит в своем отчете, чтобы доказать, насколько
обоснованы с точки зрения науки те учения, которые мы
получаем от наших восточных Учителей.
Первый пример связан с человеком, умершим от чахотки. Его
болезнь обострилась вследствие повреждения позвоночника.
Он уже потерял сознание, но двумя последовательными
www.ezobox.ru
инъекциями грамма эфира его удалось вернуть к жизни.
Больной слегка приподнял голову и быстро заговорил по-
фламандски – на языке, которого не понимали ни
присутствующие, ни сам умирающий. А когда ему предложили
карандаш и кусок картона, он с потрясающей быстротой
набросал несколько слов на этом же языке, причем, как
выяснилось впоследствии, без единой ошибки. Когда надпись
удалось наконец перевести, оказалось, что смысл ее весьма
прозаичен. Умирающий вдруг вспомнил, что с 1868 года, то
есть уже более двадцати лет, должен некоему человеку
пятнадцать франков, и просил, чтобы ему их вернули.
Но почему он написал свою последнюю волю по-фламандски?
Умиравший был уроженцем Антверпена, но еще в детстве
сменил и город, и страну, так и не успев толком выучить
тамошний язык. Всю свою дальнейшую жизнь он прожил в
Париже и говорить и писать умел только по-французски.
Совершенно очевидно, что вернувшиеся к нему воспоминания
– последняя вспышка сознания, развернувшая перед ним,
наподобие ретроспективной панорамы, всю его жизнь, вплоть
до пустякового эпизода, касавшегося нескольких франков,
занятых у друга двадцать лет тому назад, исходили не только
изфизическогомозга, но преимущественно из его духовной
памяти
–
из
памяти
высшего
Эго
(Манаса,
или