видит смерти и умирает, так и не осознав этого. Но почему
тогда человек наделен этим даром – видеть и знать смерть, и
почему смерть настолько ужасна для него, что временами он
даже идет на самоубийство из одного лишь страха перед
смертью? Почему это происходит? Потому что человек,
который видит смерть, – больной человек, нарушивший закон
своей жизни и не живущий более осознанно. Он сам
превратился в животное, причем животное, также нарушившее
закон жизни. Жизнь человека есть стремление к блаженству,
но то, к чему он стремится, уже ему дано. Свет, сияющий в
душе человека, и есть блаженство и жизнь; и этот свет никак
не может быть тьмою, поскольку реально существует (и
поистине, существует для человека) один только этот свет,
озаряющий человеческую душу.
Мы привели этот достаточно пространный фрагмент из
публикации замечательной лекции графа Толстого, поскольку
он теснейшим образом перекликается с наиболее утонченными
учениями универсальной этики истинной теософии. Его
определение жизни в абстрактном ее понимании и образа
жизни, коего должен придерживаться каждый искренний
теософ (каждый – в соответствии и в меру своихестественных
способностей), есть краткое практическое руководство, альфа
и омега полноценной психической (если не духовной) жизни.
В этой лекции встречаются фразы, которые могут показаться
рядовому теософу слишком туманными и, возможно,
незавершенными. Но взыскательный практический оккультист
без труда поймет и согласится с каждой из них. Всю лекцию
можно
назвать
трактатом
по
алхимии
души.
Ибо
"единственный" свет, который пребывает в человеке, сияет
вечно и никак не может быть тьмою, поскольку такова его
внутренняя природа (хотя сопутствующее нам "животное" и
может оставаться к нему невосприимчивым), это и есть тот
самый "Свет", о котором исписали целые тома неоплатоники
Александрийской школы, а после них – розенкрейцеры, и
www.ezobox.ru
особенно алхимики (хотя его истинное значение до сих пор
остается мрачной тайной для большинства людей).
Разумеется,
графа
Толстого
нельзя
назвать
ни
александрийским платоником, ни современным теософом; и
еще меньше ему подходят определения розенкрейцера или
алхимика. Но именно то, что последние скрывали за
специфической фразеологией философов огня, намеренно
смешивая космические превращения с духовной алхимией,
великий русский мыслитель перенес из царства метафизики в
практическую жизнь. То, что Шеллинг определил бы как
осознание тождества субъекта и объекта во внутреннемЭго
человека; то, что соединяет и отождествляет последнее со
вселенской душой (что как раз и является тождеством субъекта
и объекта на более высоком уровне или неведомым
Божеством), – все это граф Толстой смог соединить, не
покидая земного уровня. Он – один из тех немногих
избранных,которые начинают с интуиции, чтобы закончить
ква-зивсеведением. То, чего ему удалось достичь, – это
превращение неблагородных металлов(животной массы)в
золото и серебро или философский камень; то есть развитие и
проявление высшей сущности человека.Аакахестнизшей
алхимии – этоВсеобщий Дух[137],всепроникающий
Божественный Дух высшего Посвященного; ибо алхимия была