Покружившись вокруг и оглядев всё это, я засёк несколько больших парусных судов необычной формы на расстоянии несколько миль от меня. Это были высокие, деревянные, океанские суда, тяжёлые, высокие и с приподнятым носом, но с невозможно низкой кормой в середине. Паруса управлялись таким способом, какого я прежде никогда не видел —V-образные мачты поддерживались тяжёлыми штангами, гигантские паруса, по виду напоминающие крылья летучей мыши, были натянуты поперёк лучей. Люди ползали подобно муравьям по палубам и оснащению. Я нырнул к ним, они лавировали, всё вращалось в унисон с парусами и оснасткой, брызги ударялись о резной нос, когда он храбро врезался в их интенсивные, покрытые белой пеной валы.
Я приземлился около штурвала судна на высокой палубе бака главного судна. Я служил в течение нескольких лет на торговых судах, поэтому разбирался в навигации, но это судно не выглядело похожим ни на одно из тех, какие я когда-либо видел. Я не мог понять, как они поворачивали их паруса, чтобы лавировать должным образом, но они, казалось, делали всё прекрасно и шли в довольно хорошем темпе.
Корма судна была невозможно близкой к воде и, оглянувшись, я увидел, что она была загружена грузом, который поддерживался на нужном месте тем, что напоминало тяжёлые сети. Каждый раз, когда судно лавировало, волны омывали сети, что казалось своеобразным способом сохранить товарный вид груза. Заинтригованный, я поплыл назад, чтобы посмотреть поближе. Груз был составлен из упаковок морских водорослей, покрытых широкими листьями с зелёно-коричневыми пятнами, сетчатые мешки прекрасного чёрного моллюска, и привязанные к деревянным поддонам связки какого-то морского червя, напоминающие катушки каната. Всё было закрыто тяжёлой сеткой, которая препятствовала смыванию груза. Теперь стало намного понятней, для чего нужно это влажное хранилище.
Команда выглядела примерно как европейцы, темноволосые, грузные, загорелые и одетые в грубые серые рубашки с коричневыми штанами, порезанными и потертыми на коленях. Они носили украшения в виде верёвок с бисером, и чёрные пояса ткани опоясывали и стягивали их талии. Когда я вернулся назад к мосту судна, я увидел, что женщина взгромоздилась около штурвала судна на большой кипе чего-то типа шерсти. Она следила за мной, но резко отворачивала голову всякий раз, когда я оглядывался на неё.
Видимо, единственная женщина на палубе отвечала за судно. Она была меньше и легче, чем мужчины, носила бесшовную футболку до колена из прекрасного, не совсем белого материала, подвязанную в талии широким плетёным верёвочным поясом. Её тёмно-каштановые волосы свисали почти до талии, когда их не раздувало бризом. Из-под её пояса торчал маленький нож с костяной ручкой. Она коснулась его, когда я приблизился к ней, затем, видимо, передумала и нервно убрала его. Она впилась в меня взглядом; в её почти золотых глазах, вспыхивало тихое предупреждение.
Я осмотрел себя, чтобы удостовериться, что я одет. Достаточно яркие шорты и футболка — моя стандартная астральная одежда. Я состроил улыбку, которая в большинстве случаев обезоруживала собеседника; я с уважением спросил её, как называется этот мир, но она резко отвернула голову. Я снова переместился в поле зрения её глаз, но она снова отвернула голову. Подойдя поближе, я скорчил другую улыбку, но она спрыгнула с кипы и пошла к поднятому деревянному люку поблизости. Я крикнул ей вслед, и она полуобернулась и рявкнула что-то мне в ответ, когда исчезала в люке. Я не смог разобрать, что она сказала, но мог достаточно точно предположить, что это означало.