В небесных Афинах широкие прямые улицы вымощены зеркальным гранитом и голубым мрамором. Бронзовые колоннады отражают летающих ангелов и сказочных птиц. Земному человеку, вышедшему из тела во сне, здесь кажется, что он идет не по гранитной мостовой, а по прозрачному теплому мрамору. Потому что «спящему» видно, как под его ногами медленно вращается в темноте тяжелый Земной шар со всеми его материками и океанами, со всеми грозовыми облаками, надуманными трудностями и иллюзорными искушениями. «Спящему», если он попадает сюда, кажется, что он наконец-то вернулся домой. А вокруг идущего по проспекту человека неспешно гуляют красивые люди и добрые волшебные животные. Все они учтиво улыбаются ему, здороваются с гостем города, раскланиваются и спрашивают, не нуждается ли он в какой-либо помощи, совете или сопровождении. А за зеленью поющих парков и скверов виднеются изумительные самосветящиеся здания. Эти дома — воистину чудеса архитектуры, это застывшая в камне музыка богов. Что ни здание — дворец. Это сама Гармония, облаченная в мрамор. Что ни фронтон — область Олимпа. На фронтонах — золотые колесницы богов Эллады, кони со скошенными сверкающими глазами. Кажется — вот-вот литые копыта скакунов взорвутся бешеным галопом и унесут ожившие статуи олимпийцев в колышущиеся волны теплого астрального света…
Тем не менее, эти вещи, которые строит здесь душа своими мыслями, так же реальны и ощутимы для всех умерших, как для нас — наши материальные дома. Даже более того, краски на Первом Небе много ярче земных, потому как органы чувств получают еще семь дополнительных органов волшебного чувствования. И ощущения сказочного счастья, дорогие мои, просто невозможно мне описать никакими земными словами. Можно лишь всплеснуть руками и выдохнуть: «Ах, ах-х…» Все благочестивые, праведные и добродетельные люди получают здесь божественные радости и удовлетворения любой мечты, которых земная жизнь их лишила по Божьему умыслу для их же несказанной пользы…
Дорогие мои, особенно прекрасную жизнь здесь ведут дети. Если бы мы только могли их видеть, если бы мы могли представить хотя бы сотую часть их посмертной жизни, то мы бы сразу же перестали печалиться и горевать по поводу их «преждевременной» кончины на Земле. Когда ребенок умирает до рождения его тела желаний, которое появляется в возрасте примерно 12—14 лет, то дитя поднимается сразу же в верхние слои Первого Неба. Душа ребенка не уходит ни ниже, ни выше. Ибо ребенок ответственен за свои действия на Земле не более, чем нерожденое дитя ответственно за боль, причиняемую матери его движениями и поворотами в ее утробе. Поэтому все дети не проходят состояния чистилища. То, что не рождено, не может умереть! А посему тело желаний ребенка, вместе с его разумом, сохраняется вплоть до нового рождения. Поэтому такие дети, умершие до 14 лет, когда снова рождаются на Земле, имеют удивительные свойства помнить свою предыдущую жизнь и подробные обстоятельства смерти. Для таких детей Первое Небо — это место ожидания, где они находятся от одного до двадцати лет, покуда не представится удобная вакансия для новой инкарнации на Земле. Количество жителей нашей планеты ограничено, и поэтому очередь из желающих родиться на Земле состоит из многих миллиардов душ… Однако, место ожидания — это нечто много большее, чем просто «сказочный город игр», потому что в этом промежутке жизни душа ребенка делает большой прогресс в своей небесной учебе.
Когда родится деточка,
То прямо между век
На нем стоит отметочка:
«Хороший человек!»