Любая мелочь могла вывести ее из себя. Слабых всегда завораживает сила и агрессия, особенно бессмысленная, и у Лукреции появилось много подруг. Она сколотила целую банду. Отныне в дортуарах «Нотр-Дам-де-ля-Совгард» ее слово стало законом.
Стук в дверь выводит Лукрецию из задумчивости. Она возвращается в реальную жизнь. Смотрит в глазок и видит любовника, которого выгнала вчера.
– Прости меня, я виноват! Я очень раскаиваюсь, – слышит она сквозь дверь.
Он звонит еще несколько раз, и только тогда Лукреция открывает дверь. Она молча бьет его головой в лицо. Раздается звук, как будто кокос раскололи молотком. Парень отлетает назад, его лицо залито кровью.
– Ты тут ни при чем. Просто я собираюсь бросить курить и уже сейчас на взводе.
Лукреция захлопывает дверь и закуривает. Ждет. Парень не возвращается.
Она садится и снова пересматривает последний скетч Дария, заканчивающийся словами: «И тогда он прочел последнюю фразу, расхохотался и умер».
Эти слова потрясают ее.
Дарий словно знал, что с ним произойдет. Или хотел, чтобы произошло. Тогда это не просто последний скетч, а обращение к убийце.
Она смотрит на Левиафана. Ее забавляет новый сожитель.
– Рыбка, а что тебе кажется смешным?
Карп подплывает к стеклянной стенке и, глядя на огромный, тревожащий его силуэт, выпускает пузырек воздуха.
27
Жилец спорит с хозяином квартиры.
– А я говорю, что в квартире мыши!
– Этого не может быть! Квартира в идеальном состоянии.
Жилец кладет на пол кусочек сыра, и по комнате пробегает мышь, но так быстро, что ее трудно заметить.
– Я не уверен, что видел мышь, – бормочет хозяин.
Жилец бросает на пол несколько кусочков сыра. Одна за другой появляются три мыши, красная рыбка и четвертая мышь.
– Ну что, теперь видели?
– Видел. И красную рыбку тоже.
Взбешенный жилец восклицает:
– Сначала разберемся с мышами, а уж потом поговорим про сырость!
Отрывок из скетча Дария Возняка «Наши друзья животные»
28
Перед зданием на бульваре Османн, в шестнадцатом округе Парижа, у входа с медной табличкой, на которой большими буквами выгравировано «С.К.П.», а чуть ниже «Стефан Крауц Продакшн», с грохотом, в облаке дыма останавливается мотоцикл «гуччи».
Девушка-секретарь указывает Лукреции в сторону приемной, где уже полно посетителей. Все они нервничают так, словно сидят под дверью дантиста, известного своей жестокостью.
Все молча смотрят в пол, устланный толстым красным ковром. Девушка полирует ногти. Молодой человек учит наизусть какой-то текст. Мужчина постарше читает старый бульварный журнал с фотографией королевской четы на обложке. Стены увешаны афишами Дария и других, менее известных артистов.
Дверь открывается, в приемную вываливается взъерошенный человек. Вслед ему несется громкий голос:
– И больше не возвращайтесь! Я не могу терять время на юмор… двухтысячного года!
Человек, понурившись, уходит. В дверь заходит следующий… И тут же вылетает обратно.
– С вами свяжутся! Спасибо! Следующий! – кричит тот же голос.
Только что выставленный кандидат делает жест, означающий: «Желаю удачи».
Наконец подходит очередь Лукреции.
Она входит в кабинет, увешанный большими фотографиями, на которых Стефан Крауц изображен со знаменитостями из мира музыки, кино и политики. Он пожимает им руки или похлопывает их по плечу.