— Феликс Кербоз! Рост — сто девяносто пять сантиметров, вес — сто килограммов. Довольно хорошие показатели для его возраста. Судя по тому, что мы читали в прессе, вес и рост никак не влияют на успех перехода от жизни к смерти, но все же лучше, если подопытный находится в хорошей физической форме.
Амандина слышала разговор нашего танатонавта с президентом. Она подошла к Кербозу:
— Так вы девственник, Феликс?
Тот побагровел. Амандина задумалась на секунду и что-то шепнула ему на ухо. Феликс побледнел, покраснел, на его лице показалось жалкое подобие улыбки. Эти двое были похожи на Квазимодо и Эсмеральду. Феликс не спускал с Амандины глаз. Наконец он опомнился.
— Ладно, давайте. Вроде этот сучий ноготь поутих.
Люсиндер предложил добавить болеутоляющего в «ракетоноситель», чтобы вросший ноготь не отвлекал Феликса, но я отказался: не самое подходящее время экспериментировать с новыми смесями. Только 800 миллиграммов тиопентала и обычный набор препаратов.
Президент Люсиндер отстегнул галстук-бабочку Кербоза, закатал ему рукав и стал прикреплять электроды. Можно было подумать, он всю жизнь только этим и занимался.
— Люсиндер — убийца! Убирайся!
Я подошел и принялся помогать. Мы теперь все были в одной лодке. Амандина сосредоточенно занималась своей работой.
Насмешки летели в нее словно копья, но она знала, что делает. Она настроила электрокардиограф, электроэнцефалограф и слабо улыбнулась, хотя оскорбления так и сыпались на нас.
Весь зал скандировал:
— Убийцы! Душегубы!
Феликс Кербоз дышал все медленнее, как его учил Рауль. Вдыхал носом, выдыхал через рот. Этот метод дыхания был, кажется, придуман для рожениц, чтобы им легче было переносить схватки.
— Все готово! — объявил президент Люсиндер, прикрепив последний электрод к волосатой груди танатонавта.
— У меня тоже, — сказал Рауль, закрепляя датчики пульса.
— Готов! — повторил за ним я.
— Готова! — отозвалась Амандина.
Эксперты подошли ближе, чтобы как следует рассмотреть аппаратуру. Они проверили работу электродов и датчиков, пощупали у Феликса пульс. Иллюзионист простучал ногой сцену, ища замаскированный люк или еще какое-нибудь хитрое приспособление. Потыкал шилом в обивку кресла, чем привел в восторг публику, ожидавшую, что он вот-вот обнаружит тайный ход прямо под нашим креслом. Потом кивнул остальным членам комиссии, и те принялись строчить в блокнотах. Наконец они жестами показали нам, что можно начинать.
В огромном Дворце конгрессов наступила тишина. Казалось, можно было услышать, как летит душа.
— Начали! — рявкнул Рауль, раздраженный враждебно настроенной толпой.
— Ладно, пока, ребята! — сказал Феликс, помахав толстыми, как сосиски, пальцами.
Амандина погладила редкую поросль на его макушке и чмокнула в уголок рта, как раз когда он собирался закрыть глаза.
— Возвращайся! — прошептала она.
Феликс улыбнулся и начал отсчет:
— Шесть… пять… четыре… три… два… один… Пуск!
И, тут же нажав на кнопку, вылетел из этой жизни.
79. Учебник истории
В конце XX столетия словари и энциклопедии давали следующее определение смерти:
СМЕРТЬ — полное прекращение жизни.
Бытовое определение: о человеке говорят, что он умер, если его сердце больше не бьется и он перестал дышать.
Определение, принятое в Америке в 1981 году: индивидуум считается умершим после необратимого прекращения всех функций головного мозга.