Это длится уже несколько часов. Ребенок плохо выходит. Нужно сделать кесарево сечение.
Нет, нет, — говорит мама. — Оставьте меня. Я смогу сама.
Снова толчки. Я чувствую вокруг себя увлекающие меня волны. Я продвигаюсь в темном ущелье из плоти. Скольжу ногами к ослепительному свету. Пальцы ног оказываются в ледяной зоне. Я хочу спрятаться в тепло, но руки в резиновых перчатках хватают меня и тащат на холод.
Мои ноги теперь все снаружи, потом мои ягодицы, потом живот. Меня снова тянут. Только руки и голова еще защищены. Остальное тело дрожит. Снова тянут, но я уперся подбородком и не сдаюсь.
Ничего не получится, он не выходит, — говорит акушер.
Нет, нет, — стонет мать.
Нужен небольшой надрез, — советует голос.
Это необходимо? — спрашивает мать обеспокоенно.
Мы рискуем повредить ему голову, если будет продолжать тянуть, — отвечают ей.
Я остаюсь какое-то время телом наружу, головой внутрь. Рядом с подбородком появляется лезвие. Разрез, и давление вокруг ослабевает. Рывком меня тянут последний раз за ноги, и на этот раз голова проходит.
Я открываю глаза. От света звенит в голове. Я тут же зажмуриваюсь.
Меня хватают. Я не успеваю понять, что происходит. Меня держат за ноги головой вниз. Аи, аи, аи! Мне надоело такое обращение. Я кричу от ярости. Они тоже кричат.
Вот оно, мое рождение, я о нем буду вспоминать! Я кричу что есть мочи. Это им, кажется, нравится. Они смеются. Надо мной? Охваченный сомнениями, я плачу. Они продолжают смеяться. Передают меня из рук в руки. Эй! Я все-таки не игрушка! Кто-то теребит мой орган и говорит:
Это мальчик.
Говоря объективно, с точки зрения ангела, он довольно уродлив...
Рауль рассматривает новорожденного и закатывается от хохота, как в прежние времена.
И правда, какой он страшный.
Думаешь, со временем это образуется?
Доктор объявляет, что мой клиент весит три килограмма и триста граммов. Рауль хлопает меня по спине, как если бы этот подвиг совершил я.
Все новорожденные немного сморщенные, когда появляются на свет. А если их щипцами вытаскивают, и того хуже. Они как гофрированные.
Я родился.
Какой хорошенький, — поздравляют друг друга голоса, которых я еще не понимаю.
Все на этой планете орут. Они что, шепотом говорить не умеют? Слишком много света, потоков воздуха, шума, запахов. Это место мне совсем не нравится. Я хочу вернуться назад. Но меня никто не спрашивает. Они обсуждают что-то, кажущееся им очень важным.
И как вы назовете вашего мальчика?
Жаком.
Кутерьма продолжается. К моему дрожащему телу приближаются ножницы. На помощь! Они отрезают пуповину, и от этого становится очень холодно.
26. РОЖДЕНИЕ ВЕНЕРЫ