Мотив жертвоприношения черного козла можно усмотреть и в обрядовом действии на Иванов день. Быть может, в стародавние времена вместо козла, дабы «освободить Солнце», в жертву приносили человека. В сказке об Аленушке и братце Иванушке мы видим похожие мотивы. При этом готовящееся убийство Иванушки в облике козленка изображается как некое жертвоприношение: «Огни горят горючие, котлы кипят кипучие, точат ножи булатные, хотят козла зарезати…» Старые выражения типа «забивать козла», «драть козу», «драть какСидоровукозу» вполне четко указывают на возникновение таких выражений — на ритуальное заклание козла или козы. Весьма сходны с этим и обряды, проводимые на Рождество и Масленицу, когда «стрелок» обходит «туровня» по кругу и пытается поразить его палкой или стрелой. При этом после ритуального убийства козла он чудесным образом оживает.
Культ козла был распространен в древности намного шире. Козел уподоблялся божеству грозы, Эгис. Козья шкура является атрибутом Зевса, Афины и Аполлона. Эгис являлась также олицетворением черной грозовой тучи. Ежегодно в акрополе в жертву Афине приносился черный козел. Шкура, снятая с этого животного, возлагалась на статую Афины. По другой версии греческого мифа, Эгис — это огнедышащее чудовище — символ грозы, порожденное богиней земли Геей и убитое Афиной. Черный козел также был ездовым животным Диониса и Афродиты, что указывает на функцию плодородия. В Индии черный козел ассоциировался с богом Варуной — хозяином космических вод. Варуне противостоял Митра — божество, олицетворяющее огонь и солнце. Здесь мы видим все тот же мотив борьбы солнечного бога со своим противником, олицетворением ночи и грозы. Культ козла также имел место у тибетцев, о чем свидетельствуют выбитые на скалах тотемные изображения горных козлов.
Таким образом, жертвоприношение черного козла, по-видимому, должно было давать дорогу Солнцу. Это олицетворяло окончательную победу солнечного бога над своим змеевидным противником. В этой связи можно вспомнить и аналогичные ритуалы у индейцев Америки, когда богу Солнца делали кровавые человеческие жертвоприношения.
В русской сказке из сборника Афанасьева «Сопливый козел» мы находим все тот же мотив. Распрекрасная дева по настоянию своего батюшки вышла замуж за сопливого козла. Она ему слюни и сопли платочком подтирает и завидует, что ее сестры вышли замуж за добрых молодцев. Вот зовет красну девицу ее батюшка на свадьбу старших дочерей — ее сестер. А муж и говорит красной девице: «Езжай ты наперед, а я позже приеду». Уехала красна девица, а муж сбросил с себя козлиную шкуру и предстал добрым молодцем и в качестве гусляра на свадьбу прибыл. Но смекнула девица, что этот гусляр — ее муж, побежала она домой раньше его. Прибежала — нет козла дома, одна козлиная шкура на печи лежит. Девица недолго думая эту шкуру в печи спалила, воротился назад ее муж — удалец-молодец, а козлиная шкура в огне уж сгорела. Так они и стали жить-поживать да добра наживать.
Козлиная шкура здесь ассоциируется с черной водяной тучей, а молодец-удалец с ясным солнцем.
Весьма интересно, что культ козла был и у скифов и у иранцев. Такое почитание козла наравне с оленем, быком, медведем, волком и прочими тотемами уходит своими корнями в глубокую древность. Так, согласно археологическим данным, в степях Монголии и Забайкалья уже во второй половине 2-го тысячелетия сложился особый звериный стиль, в котором в аллегорической зооморфной форме была зашифрована борьба солнечных богов со своими демоническими противниками. Этот стиль широко распространился на запад, на восток и юг. Он попал в Европу и Китай, в Иран и Индию, а также в Малую Азию и Северную Африку.