Конь прибежал с мертвым хозяином к Недельке. Неделька смочила тело живой водой, срослись все члены богатырские, и ожил богатырь. Но чует он, что сердце не бьется в его груди. Неделька и говорит ему: «Сердце твое у матери твоей хранится, что со змеем живет. Обрядись влохмотья, измажь лицо сажей и иди к ним во дворец, поиграй на гусельках на их свадьбе, а в награду сердце свое богатырское потребуй!» Так и сделал богатырь. Обрядился он в платье нищенское, измазал лицо сажей, взял гусельки и под видом бродячего музыканта пришел во дворец на свадьбе змеиной-играть. Мать и змей его и не признали. Пили они и веселились, под его музыку три дня плясали не переставая, так устали, что мочи нет; а ноги сами в пляс пускаются, не слушаются. А богатырь знай себе играет не переставая. Взмолились тут мать со змеем, просят перестать играть. А богатырь в награду сердце свое требует. Отдели ему его сердце. Взял он его и пошел со двора. Пришел он к Недельке. А та птицу волшебную выпустила из клетки; взяла та птица в клюв сердце богатырское и вставила его в грудь богатырскую. Забилось оно в тот же миг.

«Пойди теперь во дворец и убей змея злосчастного!» — говорит богатырю Неделька. Взял богатырь меч и пошел во дворец. Вошел он в палаты прекрасные, увидел свою мать на ложе со змеем лютым. Отсек он змею голову без сожаления. Однако тут мать узнала его и просит пощады у сына, слезами обливается. Дрогнула рука богатырская. В груди бьется сердце ретивое молодецкое; не может богатырь руку на мать родную поднять. Вышел он с матерью в поле и говорит ей: «Становись, матушка, рядом со мной, пусть меч сам найдет виноватого!» При этих словах он метнул меч свой в небо, над головой своей. Мать же близко, близко к сыну прижалась, обняла его руками крепко, крепко. Меч назад полетел, острым лезвием сверкнул и мимо головы молодецкой пронесся и срубил он с лету матери его голову.

В этой сказке мы, несомненно, видим древнейшие мотивы, которые восходят к древнему индоевропейскому культу змея.

Похожее предание о сыне-богатыре и матери его, изменившей со змеем, мы встречаем и в старинной черногорской песне. Эту песню приводит А.Н. Афанасьев в своей книге «Древо жизни». Однако вместо змея мать богатыря встречается с царем дивов.

Семьдесят дивов жили на высокой горе в студеной пещере. Богатырь Йован всех перебил, а вот самый главный из дивов успел скрыться. Он вошел в доверие к матери богатыря и ласковыми речами очаровал ее. Хитрая мать связала своего сына тетивой и передала своему любезному диву на съедение. Змей выколол глаза богатырю, но есть не стал. Слепой богатырь был исцелен горной вил ой, которая сотворила ему два новых всевидящих глаза. Весьма интересно, что у сербов див — это злой великан, а у болгар дивом называют бурный вихрь. Вероятно, это имя восходит к древнему индоевропейскому имени бога Дьяус. Это божество у индоариев означало сияющее, дневное небо. Чаще всего Дьяус упоминается в связке с Притхиви — «мать-земля». Некогда они были слиты воедино, но затем по закону Варуны были разъединены. Этот космологический акт означал создание Вселенной из единого целого.

А.Н. Афанасьев отождествляет дивов с русскими Змеями Горынычами. В своей книге «Древо жизни» он пишет: «Старинные русские памятники говорят о поклонении богу Диву. И если в этом свидетельстве вероятнее видеть указание на светлое небесное божество, то все-таки не может быть сомнения, что уже в отдаленной древности со словом «дивы» связывалось понятие о драконах и великанах туч».