Весьма интересно, что Аттиса, стража храмы Кибелы, убивает кабан, что сближает этого несчастного любовника с образом Адониса, также погибшего от кабана, посланного разгневанной Артемидой. Это указывает на общие истоки мифов о богине-матери, культ которой был распространен в древние времена у индоевропейцев, и не только у них. Культ матери идет бок о бок с культом богини смерти.

Недаром Баба-яга, которая может ассоциироваться в русских сказках с богиней смерти, является матерью Царевны-лягушки, или Василисы Премудрой, которая, не ровен час, готова сама погубить своего любовника. Очевидно, такое желание возникает у Василисы Премудрой от большой любви… а может быть, и ревности. Мертвый любовник уже не станет ухаживать за какой-нибудь другой царевной. Навечно он останется в памяти царевны ее преданным воздыхателем. Поэтому альтернатива, которую мы видим во многих мифах, выгодна для мужского персонажа — он часть времени проводит в царстве смерти, а часть времени в царстве жизни. Таким образом он удовлетворяет страсть и богини подземного мира, и богини жизни и плодородия. Удивительно, что обе богини смирились с таким положением вещей и больше не желают заполучить своего любовника в безраздельное пользование.

В русских сказках мы, впрочем, имеем иную коллизию: в них по большей части мы встречаем женский персонаж, похищенный демоном смерти — лютым Змеем или Кощеем Бессмертным. Так, в одной народной сказке Иван-царевич несколько раз безуспешно пытается увести Василису Премудрую из замка Кощея Бессмертного, когда самого Кощея нет дома. И всякий раз Кощей догоняет Ивана-царевича и отнимает у него Василису Премудрую. В последний раз он, устав от преследования, убивает Ивана-царевича, но его воскрешает Жар-птица, которая окропляет его изрубленное тело живой и мертвой водой; Иван-царевич оживает. Вместе со своим чудесным воскрешением он получает особую силу, и в очередной раз, похитив из замка Кощея Василису Премудрую, он уже сам расправляется с ненавистным Кощеем.

Таким образом, два мужских персонажа — демонический и благостный — поочередно стремятся завладеть царевной. Здесь мы видим ту же сюжетную линию, что и в случае с любовником двух богинь. Царевна символизирует собой свет и само Солнце, поочередно присутствующее то в земном, то в подземном мире.

Знакомый сюжет об исчезновении солнца и его возвращении на небосклон мы можем при желании увидеть и в весьма известной русской сказке «О молодце-удальце и молодильных яблоках». Мотивы этой сказки близки к германо-скандинавскому мифу о богине Идунн и ее молодильных яблочках, а также к древнегреческому мифу о путешествии Геракла в сад Гесперид за молодильными яблоками. Не исключено, что сюжеты этих мифов и русской сказки восходят к неким древним легендам индоевропейцев. Кроме того, в русской сказке отчетливо прослеживаются мифологемы, характерные для Скифии середины 1-го тысячелетия до н. э.