И. Ачильдиев, автор книги «Власть предыстории» (1989), будучи юристом, выявил интересную закономерность. По его мнению, устройство жизни в местах лишения свободы напоминает жизнь в первобытном обществе. А законы жизни в лагерях вполне могли бы быть соотнесены с законами жизни звериного стада. И дело здесь не в том, что писатель переборщил. В результате большого скопления людей в тюрьмах, в основном с наклонностями, далекими от идеальных, там устанавливается порядок жизни, во многом отличный от человеческого общества. Борьба за выживание проявляется в гораздо большей степени. Выходят в лидеры в результате этой борьбы наиболее хитрые и сильные, но далеко не самые мудрые, если таковые вообще попадают в тюрьмы. На примере колоний хорошо видно, что искусственный режим содержания под стражей отбирает в лидеры не по качествам ума или характера, а по умению подчинять своей воле и внушать страх другим. Конечно же, зэковский «авторитет», пахан, будет отличаться от авторитета, признанного в обществе, если их вообще уместно сравнивать.
В установлении изоляции между тюремными жителями и остальным обществом принимают активное участие и сами осужденные. Им важно, чтобы сохранилась бандитская (иначе — мафиозная) среда со своим особым миром, укладом жизни, законами и ценностями, языком и нравами, именно то, что они оберегают в первую очередь от разрушения при контакте с цивилизованным обществом. Внутри этой субкультуры ведется плановый отбор и расстановка авторитетов на свои посты. Работает свое, незаметное постороннему взгляду правительство. Оно издает указы и постановления. Кроме того, осуществляется законодательная деятельность, существуют свои суды. Короче говоря, продуктивно работают все три ветви власти: законодательная, исполнительная и судебная. Существует и четвертая ветвь — тюремная пропаганда. Весь этот механизм работает слаженно и четко — это государство в государстве. И тем не менее он сильно отличается от гражданского. Первостепенная задача зэковского государства — противостоять давлению, которое оказывается на него со стороны гражданских институтов — прежде всего правоохранительных органов. Насколько успешно справляется оно с этой задачей, настолько комфортно живут его члены, начиная с пахана и кончая опущенными, реализуя в меру сил свои устремления даже в этих жестких условиях вынужденной изоляции. Все члены тюремного общества, независимо от своего статуса, заинтересованы в поддержании порядков, принятых в зэковском государстве, оттого зависит их выживание и благополучие…
Надо признать все же тот факт, что «отобраны» для проживания в зоне были люди отнюдь не за хорошие дела, а за различные злодеяния. Тюрьма собирает тех, за исключением судебных ошибок, кто в силу особенностей своего характера или воспитания имеет все шансы, чтобы в нее попасть. К сожалению, надо признать и тот факт, что в семьях побывавших в тюрьме родителей рождаются и воспитываются дети, чаще других попадающие в тюрьму. Это происходит потому, что образ жизни не единожды сидевших отличается от образа жизни, принятого в остальном обществе. Дети с младенчества воспринимают привычки и поведение родителей как норму. Да и воспитывают их в полном соответствии с собственными представлениями о хорошем. Надо ли говорить, что то, что считается в семье преступников хорошим, может считаться в остальном обществе плохим, и наоборот. В результате дети нередко становятся во многом похожими на своих родителей и порой повторяют жизненный путь своих предков. И повинны в том гены и соответствующее воспитание. Здесь в комплексе работают неблагоприятная наследственность и среда.