Вспомните, плакаты, призывающие к войне, если, конечно, вы имели возможность их видеть. На них враг изображался совершенно карикатурно: маленькие, плоские существа со свирепыми или трусливыми выражениями лиц. Они совершенно непохожи на живых людей. На некоторых картинках их рисовали просто контурами — на фоне цветных и объемных своих солдат с мужественными лицами.
Противник почти всегда представляется менее человеческим. Как внешне, так и внутренне. Чем более он мифичен и нереален, тем проще заставить его ненавидеть. А при случае — убить. Проще всего убивать тем, кто находится за многие километры от своей жертвы. Через прицел винтовки — по движущейся вдали точечке. С борта бомбардировщика — по людям-муравьям. С пункта управления межконтинентальными баллистическими ракетами…
Труднее всего — лицом к лицу. Когда видишь, что перед тобой такой же солдатик, как и ты. Точно такой же человек. Его призвали в армию чуть ли не со школьной скамьи, и он точно так же считает дни до дома. А там его ждут папа, мама и маленькая сестренка. У него было свое любимое хобби. Какое оно? Может быть, вы читали книжки одних и тех же авторов… Он не хотел идти воевать, но его направили. Прочистили мозги, внушив, что враг совершенно не относится к роду человеческому. И вот он видит перед собой вас — такого же человека, как и он…
Жизнь — вещь мало предсказуемая. Сейчас трудно судить, с кем и с чем нам придется столкнуться. Но если противостояние государств лежит вне нашей компетенции, то кое-чего в своем мировосприятии мы изменить можем. Совершенно удивительная вещь — ревность. Не мне оценивать целесообразность этого явления — все зависит от поставленной вами цели.
— Неужели ты меня ни капелечки не ревнуешь? — жалобно спрашивает она. А в глазах — мольба и главный вопрос: «Неужели ты меня не любишь?»
Слушаешь и не знаешь, что ответить. Говоришь:
— Конечно, я тебя люблю! — и начинаешь подумывать: «А не проще ли начать ли ревновать?»
Попробую прописать, какова механика ревности. Понятно, что приведенные ниже высказывания безотносительны пола. Можно просто заменять окончания у слов без малейшего изменения смысла.
Чтобы заставить себя качественно, всей душой поревновать вам придется встать на позиции правительства, развязывающего затяжной конфликт. Первое, что вы делаете — это, по возможности, обезличиваете своего соперника. Хорошо срабатывают такие наименования, как «соперник», «он», «другой», «этот урод»… Особенно полезны переименования, если вы раньше считались друзьями. А то вдруг еще чего хорошего про него вспомнится!
Она такая, вся такая никакая —
Ну что ты в ней нашел?
А я такая, блин, такая рассякая,
Но мой поезд ушел.[62]
Надо тщательно забыть, что у этого человека тоже могут быть свои интересы и желания. И при этом старательно подсчитывать ущерб от недополученной вами любви. Для усиления эффекта желательно переименовать и собственную любимую — пусть она теперь зовется «изменницей» и «предательницей». В целом — человеком (существом) абсолютно лживым и неблагодарным. Рвущемся за собственной выгодой — это тоже должно считаться чем-то нехорошим.