Только такой человек может быть йогом.
Снова и снова это повторяется в Йоге-шастре:
«Лишь тот, который в слиянии со Мною» (XI, 47). Никто иной не может быть назван йогом в полном значении этого слова.
Припомним сказанное: «Кто деятельно исполняет свой долг, не рассчитывая на плоды своей деятельности, тот подвижник, тот – йог, а не тот, кто без огня и без обрядов» (XI, 1).
Таким образом, не внешний вид делает человека йогом, а его деятельность без расчёта на плоды этой деятельности. И в других местах повторяются описания йога, и его свойства определены с полной ясностью. «Равновесие именуется йогой», говорится во второй Беседе: только тот, кто видит пребывающее Единство, только тот стоит на непоколебимой скале среди вечной смены преходящих явлений. Он искусен во всех деятельностях, ибо «Йога есть искусство в действиях» (II, 50). Он не испытывает влечения к предметам чувств или к деятельности, он отказывается строить планы. «Достигшим единения именуется тот, кто, отрешившись от образующей воли, не привязан ни к чувственным предметам, ни к деятельности» (VI, 4). Когда Шри Кришна желает определить совершенного йога, того, кто достиг совершенного единства, которое означает победу, он определяет его так: «Видящий подобие Единого Я во всём и через то познающий тождество всего, и приятного, и неприятного, тот считается совершенным йогом, о Арджуна!» (VI, 32). С большим старанием разрабатывается это определение йога в шестой Беседе: йог есть тот, кто «утвердился в единении» (VI, 31); «тот, кто сосредоточен лишь на Едином Я», на образе Единого, пребывающего во всех вещах, кто видит в радости и в горе лишь моменты проявления Единого, кто «свободен от всех вожделений» (VI, 18) и таким образом достигает «расторжения связи со скорбью» (VI, 23). Йог есть тот, кто «удовлетворённый Мудростью и знанием, остаётся непоколебимым, чьи чувства обузданы, для кого и ком земли, и камень, и золото – одно и то же» (VI, 8, 9).