Быть собой — это быть в Боге, быть его образом и подобием. Но как только начинается анализ, как только душа пытается «выделить» себя из пространства Духа, противопоставить себя ему и таким образом самоопределиться, она перестает быть и Бог умирает… для нее. Человек может познавать себя как психическую машину, это даже необходимо. Но познание души — это табу.
Душа имеет жизнь вечную. А Вечное не понять временным. Никогда.
Ева вскочила с дивана и как ошпаренная бросилась в кухню… Прямо в центре ее стола лежало… яблоко. Ее яблоко. Яблоко, которое ей вчера подарил горбун. Красное. Кроваво-красное. Сейчас особенно красное. Оно прямо налилось кровью. Словно было — самой кровью.
Ева схватила яблоко и бросилась к двери. Не раздумывая ни секунды, она выскочила на лестничную площадку и понеслась вниз. Выскочила на улицу и наткнулась на пьющих пиво мужчин, которые совсем недавно бежали за ней.
— Пришла! Гляньте! — заорал один из них, сопровождая свою речь многоэтажным матом.
— Вернулась! — подхватил второй.
Ева вздрогнула. Хотела пробежать мимо…
— Куда же ты, красавица?! — заорал третий.
— Отстаньте от меня! — бросила им Ева.
— Вот сучка… — прошипел четвертый. — Сейчас отстанем…
Ева почувствовала, как кто-то схватил ее за руку и дернул. Другой со спины взял в клещи.
— Нет!!! — заорала Ева. — Помогите!!!
— Молчи, сука!
Ей заткнули рот. Она попыталась укусить руку, но тут же получила мощный удар в живот и стала задыхаться. Еву поволокли в палисадник. Она вырывалась, сопротивлялась… Но все было тщетно. И каждая ее попытка вырваться сопровождалась новой серией ударов.
Дальше Ева слышала только звук сирены «скорой помощи». Надрывный, истошный, пугающий звук…
Ева очнулась в реанимации. Очень хотелось пить. Она с трудом сглотнула слюну засохшим ртом. Белый потолок. Абсолютная тишина. Только ритмичный звук работающих дыхательных аппаратов и, время от времени, странное глухое пиканье медицинских приборов.
Жива. Ей снова спасли жизнь. Зачем?..
Ева чуть повернула голову и увидела… На соседней реанимационной койке с высокими бортами лежал Горбун, а на столике между ними ее — Евы — яблоко. Горбун был бледен, словно полотно. Утыканный несчетным количеством каких-то трубок и датчиков… Несчастный и жалкий.
— Привет… — тихо прошептала Ева, поднимаясь на локтях. — Ты меня слышишь?
Никакой реакции. Ева сделала над собой усилие, поднялась и села. Все ее тело ломило от боли. Она была словно кожаный мешок, до отказа наполненный переломанными костями.
— Привет… — снова позвала Ева. — Горбун…
Он открыл глаза и увидел тот же белый потолок.
— Привет… — ответил он одними губами.
— Я принесла тебе яблоко… — прошептала Ева.
— Зачем?.. — спросил горбун.
Его уродливое, бледное лицо не выражало никаких эмоций.
— Не знаю, — призналась Ева. — Просто мне кажется, что я должна это сделать…
— А ты знаешь, что такоеэтояблоко?.. — едва улыбнулся горбун.
— Мне кажется… Это плод Древа Познания, да?
— Да, — ответил горбун. — И ты держишь его у себя… Познаёшь себя…
— Ты недоволен этим? Тебе кажется это неправильным?.. Но скажи, скажи! Почему я не могу познать свою душу?! Почему?! Может быть, именно это и нужно! Может быть, именно это!