Маленьких мальчиков, — говорил Андрей, — часто считают жестокими. И правда, мальчишки способны на ужасные вещи. Они, случается, мучают и даже убивают животных, издеваются над ребятами, которые не могут за себя постоять, доводят до слез близких и родных. Но настоящая ли это жестокость? Нет.
Эти ребята уже знают, что им самим может быть больно — они боятся боли и не хотят, чтобы им делали больно. Но они еще не понимают, что и другие живые существа способны испытывать боль, мучиться и страдать. Ребенок не видит не только «Других», но и просто другие люди для него пока только куклы.
Он принимает в расчет свои чувства и ничего больше. Для него имеют значение только его собственные желания, а не чужие. А то, что другие люди такие же — с чувствами, желаниями и мечтами, — детям неизвестно. Они сконцентрированы на себе. У взрослых, переживших боль и страдание, иногда случается что-то подобное, только на другом уровне.
И тут я вдруг вспомнил, каким мы узнали Илью. Он явился Даниле в видениях, окутанный опаляющим холодом своего одиночества. Он видел только себя, себя одного. Прочие были для него куклами, пешками, зверьками. И ему было больно. Больно, потому что быть одному среди людей — это больно. Видеть только себя — это больно.
«Вы решили за мои деньги рекламировать человека?! — кричал он на директора рекламного агентства. — Я не собираюсь рекламировать дерьмо!»
И могло показаться, что он ненавидит мир, ненавидит людей. Но на самом деле Илья ненавидел только себя. Никого больше. И не понимал этого, не отдавал себе в этом отчета. Он только кричал. От боли. И все. Но кто делал ему больно, если не он сам? Почему? Потому что он чувствовал только себя. Полное одиночество.
— Перемены, которые случились с Ильей, — продолжал тем временем Андрей, — начались, мне кажется, в тот миг, когда он увидел умирающего мальчика, сбитого его машиной. Вот послушайте...
Андрей открыл «Возьми с собой плеть» и прочел:
«Илья опустился на колени и аккуратно приподнял его голову. По рукам побежала теплая, вязкая кровь.Юношаслегка повернул глаза и встретился взглядом с Ильей.
— Что со мной?..— прошептали его губы.— Я умираю?..
— Похоже на то,— ответил Илья.
— Как это не вовремя...— протянул юноша и улыбнулся. Он словно бы и не опечалился от этой новости, а просто досадовал
— Да, наверное,— Илья вдруг поймал себя на мысли, что всегда хотел видеть себя таким — светловолосым, голубоглазым, слегка курносым.
— Это ты убил меня, да? — в глазах молодого человека мелькнуло недоверие.
— Да,я, —Илья сглотнул слюну, чтобы растопить застрявший в горле ком.
— А почему плачешь?
— Я Плачу?— Илья протер полные слез глаза. Он и забыл, как это бывает, когдаплачешь. —Я не плачу...
— Знаете, — Андрей отложил книгу и посмотрел куда-то в сторону, — когда я прочел это, я вспомнил сказку про Снежную Королеву. Я вспомнил мальчика Кая, которому в глаза и в сердце попали осколки волшебного зеркала. Они не убили Кая, но его не стало. Полное одиночество.
— И помнишь, Данила, как он потом изменился? — не выдержал я, понимая, что и третий основной критерий Андрея здесь тоже сработал. — В мире Ильи появились люди. «Другие». Он стал нуждаться в людях. Просто видеть их глаза и чувствовать жизнь за их глазами. Их собственную, их уникальную жизнь!
Андрей пролистнул несколько страниц «Возьми с собой плеть» и снова начал читать: