Действительно, естественным органическим элементом всякого физиологически сопряженного общества является семья. Простой арифметический подсчет показывает, что приблизительно всего 15 поколений назад количество предков каждого индивида исчисляется уже миллионами, т. е. все члены одного народа если не целиком, то в большинстве имеют общих предков. Различие родов образовалось сравнительно весьма недавно, да и то все древние роды, помнящие свою генеалогию, знают свою родственность. Этот факт в монадной категории иллюстрируется тем, что каждому народу соответствует определенное генеалогическое древо. Отсюда явствует, что в учении о физиологическом эгрегоре основное значение имеет проблема генеалогии. Единство рода, наследственность и явления атавизма совершенно необъяснимы в монадной категории. Каким образом единая клетка сперматозоида может заключать в себе и передавать неисчислимо громадное содержание — бесконечное множество дифференциально малых свойств и качествований как физических, так и психических — совершенно непостижимо, Еще поразительнее невероятный динамизм простой клетки зародыша. Размножаясь и приобретая питанием многие сотни миллионов клеток, зародыш всех их подчиняет себе, окрашивает своими свойствами и даже наделяет их силой дальнейшей преемственной передачи индивидуальных и родовых особенностей. Хотя тело человека ежедневно обновляется и вместо тысяч умирающих клеток появляются другие, общий тип человека сохраняется во всех возрастах и передается дальнейшему потомству. Эта сложность содержания клетки в монадном сознании может быть представлена лишь бесконечно сложной и совершенно в каждом случае особой формой, что в действительности не имеет места. Что же касается до динамизма клетки, ее грандиозной потенциальной и кинетической энергии, то это уже окончательно и с нетерпимой резкостью противоречит самым основным законам механики. Эзотеризм разрешает эту проблему тем, что клетка сперматозоида есть не только обособленная монадная форма, но и становление динамического пластического потока. Она является только посредствующим звеном между конкретно-эмпирическим и стихией пластической жизни. Каждый живой организм хранит в себе эссенцию жизни, ее эликсир, как его называли оккультисты. Эта эссенция разлита во всем теле через кровь, но с особенной силой она проявляется в сперме, чем и объясняется важность ее значения наряду с кровью в магических ритуалах. Эта эссенция есть стихия имманентности с Реальностью в себе, а потому она качественна, а не количественна. Зародыш в самый момент своего возникновения получает жизнь, т. е. сопричисляется к космическому пластическому потоку. Элементарная клетка есть уже монадное объективирование становления в предстоянии этого потока, т. е… есть уже жизнеспособное органическое воссоединение основоположных модификаций Реальности. С этого момента зародыш есть уже вещь в себе, и клетка начинает развертываться в возрастающую иерархию в постоянной сопряженности с пластическим потоком, Каждому роду, а затем и каждому отдельному индивиду соответствуют определенные вибрации и особый тип устремления потока. Индивид осознает и реализует лишь часть родового содержания, но в глубине своего существа сопряжен со всем его целым. Сперма есть феноменологический ноумен родового и индивидуального потоков, равно как матка — символ лона. Отец, давая жизнь ребенку, сопрягает его со вселенской пластичностью в ее цалокупности как стихии имманентности, но в то же время раскрывает возможность обнаружения прежде всего тех его вибраций и устремлений, которые преимущественно свойственны роду, ему самому и индивидуальности ребенка. В свою очередь, мать делает тождественное соответственно вибрациям и устремлениям потока своего рода. Отсюда явствует, чтоесли в монадности смена положений представляется прерывным чередованием форм, лить дифференциально мало связанных между собою единичными почти бесконечно малыми клетками, то в пластичности каждый род есть непрерывный пластический поток, а отдельные поколения суть только длящиеся объективации его становлений в предстоянии,
Каждый род и даже каждый отдельный индивид заключает в своем теле начало бессмертия, и только конкретно-эмпирическое несовершенство делает эту возможность закрытой. Смерть есть иссякновение вложенной в зародыше эссенции жизни при неумении ее пополнять. Это есть следствие нашей оторванности от пластического потока жизни через подчиненность монадной самости, есть следствие грехопадения, введшего в мир смерть. Мысль, что наша жизнь продолжается в потомстве, верна и действительна только в аспекте пластичности. Но хотя род и долговечнее индивида, он также смертен, ибо здесь также иссякает во времени жизненная эссенция. Здесь именно и обнаруживается истинная причина запрещения браков между близкими родственниками, ибо для длительности рода постоянно необходим приток новой крови. Равным образом иссякновение жизненной силы с очевидностью обнаруживается в вырождении: явные дегенераты чаще всего проявляются в небольших замкнутых обществах, как, например, в аристократии и уединенных поселках. Единство пластического потока в каждом роде по мере возрастания его древности повышает вероятность его скорой эмпирической гибели. Но наряду с древностью рода повышается и устойчивость его основных глубинных качествований. Принадлежность на пути ряда поколений к высшей культуре общества увеличивает восприимчивость к более тонким пластическим вибрациям, повышает общий уровень сознания. В этом смысл и оправдание замкнутости патрицианских родов и первостепенной важности аристократии всякого рода в жизни народов.
Пластическая непрерывность отдельных родов и их родственные между собою связи раскрывают общее единство пластического потока каждого народа, Как индивид обособляется в потоке рода, так род обособляется в потоке целостного племени обертональными типами устремления и вибраций. Проблема национальности обнаруживает свою действительную сущность только в ее пластическом восприятии. В монадной категории мы определяем физиологическую принадлежность к определенной национальности рядом антропометрических измерений, равно как психическую — нормами характера и типов психологической деятельности. Этот метод целиком основывается на принципе формы и существенно статичен; идея национальности здесь выливается в определенный неподвижный образ, которым мы и пользуемся затем как эталоном. В категории пластичности национальность определяется типом основного устремления и вибраций естества. Отдельные свойства и качества оказываются уже не имеющими самостоятельного и первенствующего значения, но только объективированными порознь становлениями единого целокупного потока. Соответственно этому эталоном национальности становится некоторый действенный динамический тип человека.