Тем не менее утверждение трансцендентности Реальности единичному эмпирическому сознанию по существу вполне правомерно и качественно согласно с действительностью. Последняя и намечается как энтелехийный предел типа возрастания, для которого даются начальные ступени и законы эво-лютивного восхождения. По отношению же к имманентному и свойственной ему динамической пластичности несовершенство конкретно-эмпирического сознания в корне устраняет закономерную возможность утверждения в своей природе имманентного миросозерцания. В самом деле, внутренняя перспектива по категории бытия в пластическом потоке развертывается лишь при целокупном в него погружении. Только при такой полной слиянности эмпирическое сознание становится действительно имманентным пластической Реальности. Здесь феноменологические качествования становления действительно имманентно сопричитаются к естеству потока в себе и, обратно, пронизываются им. Это есть внедрение через феноменологию в Ding an sich и обратное к ней возвращение, в чем и реализуется тождество феноменологии онтологии. Только в таком творчестве эмпирическое сознание завоевывает право утверждения абсолютного имманентизма. Это не есть провозглашение тождества конкретного эмпирического Реальности, не есть ее оплощение и снятие внутренней иерархической перспективы пластического естества, но реальное вхождение в космическое естество как Ding an sich и осознание абсолютного тождества предстоящего монадности естества всеединой пластичности.
Очевидно, что все эти доктрины не имеют ничего общего с системами современного имманентизма, исторически исходящего от Беркли. Эзотерический имманентизм глубинен, своеобразно иерархичен и онтологичен; современный исторический — поверхностен, плосок и конкретно-эмпиричен. Феноменальное сознание, поскольку оно монадно, в принципе неспособно к адекватной слиянности с пластическим естеством, к внедрению в Ding an sich. Поэтому оно принципиально de jure и de facto неспособно провозгласить доктрину абсолютного имманентизма. Поскольку для трансцендентного отсутствие адекватной слиянности с Реальностью в себе лишь понижает актуальное выражение трансцендентизма, но не изменяет его существа, постольку для имманентного это отсутствие вовсе уничтожает сущность имманентизма. В первом случае тип возрастания сознания обладает длительностью протяжения, и эмпирически сознание может постепенно эволюционировать последовательными дифференциальными transcensus'aMH. Во втором случае иерархичность качественно неотделима от всеединства, а потому эмпирическое сознание стоит перед необходимостью целостного решительного transcensus'a, коренного перерождения своей природы. Из всего сказанного мы и приходим к выводу, что конкретно-эмпирическому сознанию как таковому свойственно лишь эволютивное приближение к абсолютному трансценден-тизму, абсолютный же имманентизм ему принципиально ч у ж д. В монадной категории каждый элемент конкретного множества, будучи сопряжен с Реальностью по типу возрастания через свою сущность и воспринимая множественность среды как вторичное и производное, естественно тяготеет к одностороннему монотеизму. В противоположность этому в пластической категории каждый элемент конкретного множества воспринимает в окружающей среде и множественности взаимоотношений основоположную реальность. При этом присущий собственной стихии пластичности имманентизм в несовершенном эмпирическом сознании переносится на явления конкретного эмпирического. Вместо углубления феноменального естества до живой динамической слиянности со всеединым пластическим потоком здесь возникает отождествление этого естества с реальностью, т. е, здесь не единичное восходит до Всеобщего, но всеобщее понижается до тождества с единичным. Итак, восприятие конкретно-эмпирическим сознанием природы пластических множеств создает стремление к одностороннему утверждению анимизма и политеизма.