Демонические эгрегоры весьма многочисленны и разнообразны как по форме, так и по степени своего развития. Простейшим видом являются лярвы или лемуры, что есть эгрегоры конкретных страстей единичного человеческого существа. Сливаясь вместе, лярвы образуют более сложные эгрегоры, соответствующие определенным страстям или грехам человека. Этим последним подобны эгрегоры, порождаемые враждой между отдельными группами лиц, связанных по тем или иным побуждениям в обществе и, наконец, точно так же сюда относятся эгрегоры племенной или расовой не- нависти. Среди всех этих фантомов на первом месте стоит эгрегор дьявола, то есть совокупность всего того, что совершилось человеческим родом нереального и ложного на пути всей его планетной истории. Сатана, как совокупность всех человеческих заблуждений, как «отец лжи», на пути веков был олицетворяем лишь в нескольких образах и, в силу этого, они получили весьма ясное запечатление в воспринимающей среде. Последнее с большой глубиной выражено Станиславом де Гюайта
[96]— «Это аксиома в Магии, что всякое слово творит то, что оно утверждает. Таким образом невежды и негодяи, вызывая силой воображения отрицательные существа, представляющиеся им в образах традиционных, но не иерархических — они были лишь фиксированы на пути веков согласием фантазий подобных им людей — постепенно реализовали эти свои грезы в астрале. Добавим, что каждый раз, когда новый чернокнижник взывает к отвратительному образу, взывая всей творческой силой веры и криком дурных чувств в их параксизме, не только этот образ ему появляется, но еще он сам добавляет к флюидическому образу новый вид мощи и утверждает существование чудовища, питая его собственной гиперфизической субстанцией».
В наше время наиболее распространенным образом дьявола является Бафомет, то есть человеческий гермафродит, смешанный с козлом, или человек скозлиной наружностью, или просто козел («Господин Леонард на шабашах»
[97]). Эмблема дьявола в виде козла чрезвычайно древнего происхождения. Не говоря уже об общеизвестном египетском Мендесе (если верить Манефону, культ козла в Мендесе возник при Kae-ecnos'e, девятом преемнике Menes'a, первого исторического фараона Египта), мы видим, что это было равно распространено по всему древнему миру. Маймонид в 45 главе своего сочинения «Morch-han-Nebukim» между прочим говорит: «Между сабеями были секты, которые почитали демонов и верили, что они имеют образ козлов, почему их и называли «сеирим» (שעךמ), что значит «козлы». Такое представление дьявола было распространено еще во время Моисея, как говорит Писание: «чтобы они впредь не приносили заклинаний своим козлам, за которыми блудно ходят» (Лев. XVIII, 7.
[98]), Путешественники по Аравии до сих пор видят там во множестве каменные изображения диких козлов, остатки древних изображений злого духа
[99]. С сирийскими сеирами, вероятно имеют общее происхождение carpides satyri римлян и имевший козлиные ноги и голову Пан греков
[100]. Это же представление отразилось и в христианской символике — в изображении дьявола в виде козлов, с козлиными рогами, бородой и ногами
[101]. В частности, оно очень глубоко коренилось в средневековых верованиях: в многочисленных рассказах об явлениях злых духов этого времени они неизменно представлялись с козлиными ногами
[102]Итак, царство ангелов или идей расчленяется на три основных иерархии, а главнейшая из них, волевая, кроме этого еще отражает в пустоте quasi-иерархию мнимых идей — демонов. Все эти идеи сами по себе одинаково пассивны, но три закономерные иерархии являются раскрытиями иерархии принципов в ее трех категориях, а демоны лишь мерещутся в пустоте «тьмы внешней», и могут становиться деятельными лишь путем вампиризма. Так как потенциальная иерархия монад существует вневременно и вечно, то и иерархия идей также существует вечно. Но сама по себе иерархия идей не обладает способностью к эволюции, то есть к претворению в актуальное состояние. Это осуществляется лишь в гармонической сопряженности с эволюцией иерархии монад. Поэтому Шеллинг совершенно справедливо говорит
[103]: «Jeder Engel ist die Potenz-Idee eines bestimmten Geschopfes des individuums». Однако он не прав, отрицая сот-воренность ангелов (nicht erschaffer), ибо иерархия ангелов так же вытекает из иерархии принципов, из царства Отца, как и иерархия монад, и сама по себе не имеет независимого субстанционального бытия.