Таким образом, первичное творчество есть некий совершенно особый момент, в корне отличный от всего дальней- шего хода мировой жизни. Как объяснить это? — Ответ должно искать не в установленном факте, а в методе его установления. Действительно, такое нарушение обычной картины мира получается лишь при условии начала бытия мира во времени. Ясно, что нелепость вывода знаменует собой лишь ложность исходной предпосылки. И действительно, мы уже достаточно ясно выразили мысль, что и метафизическому объяснению мы принуждаемся лишь при ограничении вселенной одним нашим миром. Учение о цепи миров со знаменателем прогрессии совершенно устраняет необходимость реального бытия неатомной материи или иррадиационного творчества атомной энергии Богом. Мир в целом есть вечно существующее откровение Бога, и эта идея примиряет полюса антиномии физической науки и религиозного сознания. При этих условиях представление о первичной материи Платона совершенно утрачивает свою догматичность, но не утрачивает ценности для философа. Пользуясь ею, мы лишь определенно указываем начальный момент наших построений. Эзотерическому учению об иерархии подлежит весь воспринимаемый сознанием мир. Включая же атомы, мы должны с чего-нибудь начать изложение, а до атомов начинается инфра-мир, совершенно аналогичный нашему. Ясно, что его идея, как органическая совокупность идей космоса, гносеологически не может быть принята за начало познания. Поэтому мы постулируем некоторую quasi-существующую идею, которая точно соответствует началу координат нашего мира, но'сама по себе может не иметь никакого объективного содержания. Итак — утверждение идеи платоновской первичной материи есть лишь условный гносеологический прием, которым мы искусственно разрываем непрерывность вселенной по пространству и по времени.
§ 10. Синархия физического мира
Выяснив во всем предыдущем изложении ряд необходимых пропедевтических идей и соображений, мы только теперь сможем перейти к эзотерическому учению об иерархиях. Когда в материальной вселенной существует один только хаос атомной материи — в идеальном мире находятся в актуальном состоянии только идеи атомов, как простейшего вида единичного бытия, а вся остальная иерархия остается в потенциальном состоянии. Совокупность атомов отдельных частей хаоса — отдельных космических туманностей, выявляет идеи единиц высшего порядка, идеи различных солнечных систем. Для нашего мира, лежащего между инфра-миром и супра-миром, этим уже очерчивается все его содержание и намечается его конечный синтез.
Итак, имеется единство — идея солнечной системы — и множественность входящих в нее атомов. Это единство есть высшая монада иерархии нашего мира, а атому соответствует ее низшая монада. Высшая монада (обозначим ее М) в таком состоянии мироздания лишь очерчивается в иерархии ноуменального мира, но ее грандиозное содержание остается совершенно невыявленным, потенциальным. Точно также и множественность атомов лишь потенциально заключает в себе многообразие будущих форм. Актуально же имеется лишь количественная множественность атомов в известном участке пространства, реализующая лишь простейший аспект единства М — то, что эта множественность образует одно скопление вещества.
Входя между собой во взаимоотношения, атомы постепенно начинают реализовать одни за другими механические и химические свойства вещества и их законы. Возникают молекулы, движения, начинают сжатие светила, раскаленые до высокой температуры, рождение колец, из них планет, далее их спутников, наконец, начинается остывание планет со всевозможными геологическими и химическими процессами. Соответственно и параллельно этой эволюции физического мира происходит и дифференциация М на ряд всевозможных принципов и законов, то есть как бы реализуется, переходит в актуальное состояние кодекс законов физической жизни.
При современном состоянии науки мы знаем, что система мировых законов есть нечто глубоко целостное и гармоническое, но каковы соотношения между ними, какие из них должны быть признаны основными, а какие второстепенными, то есть какова их иерархия — мы ничего сказать не можем. Без сомнения, постижению этого чрезвычайно мешает условность их формулировок. Наше сознание не может воспринять эти законы в их ноуменальном естестве, а фиксирует лишь постоянство определенных следствий. Мы знаем лишь некоторую часть феноменологии законов природы, да и то нередко не умеем их точно выразить. Иерархия же касается лишь существа единичных реальностей, а в случайно очерченной совокупности феноменальных следствий она может отразиться лишь разрозненными звеньями и притом в сильном искажении. При этих условиях, мы по необходимости должны воздерживаться от исследования этой чрезвычайно интересной проблемы.
§ 11. Царство кристаллов