Послеперепросмотрасвоего подросткового страха Саймону предстояло сражаться за ещё большую трезвость, так как, хотя он и смог ясно понять, что причиной его страха была свойственная ему чувствительность, Саймону было очень тяжело бороться с привычками всей своей жизни. Единственным доступным Саймону методом была практикане-делания. В прошломделаниеСаймона заключалось в том, чтобы стыдиться физических контактов с мужчинами — за исключением боксёрского ринга, где такой контакт был чисто агрессивным. Теперь егоне-деланиебудет состоять в том, чтобы открыться беспристрастному общению с мужчинами как эмоционально, так и физически. Очевидно, для Саймона эта задача будет не простой, и поэтому вполне понятно, что он предпочёл бы избежать этого вызова, а не встретиться с ним в открытую.
Прекрасно понимая, что ему нужно преодолеть свой страх, а не убегать от него, Саймон начинает с того, что заставляет себя идти на физический контакт с сыном. Он не возражает, чтобы по вечерам, когда они смотрят телевизор, мальчик сидел в кресле вместе с ним; при этом Саймон крепко прижимает его к себе, обняв за плечи. Вначале Саймон чувствует себя невероятно неловко, а со временем, когда сын начинает в порыве чувств целовать его, желая спокойной ночи, Саймону приходится сдерживаться, чтобы не отстраняться от мальчика.
Кроме того, на работе Саймон неожиданно сталкивается с новым сотрудником по имени Филип, не скрывающим того, что он гомосексуалист. Это типичный пример того, каксилабросает вызов воину, пытающемуся заявить свои права наличную силу. Однако Саймон быстро распознаёт этот вызов и, оставаясь на высоте положения, намеренно сближается с Филипом. Заставляя себя быть открытым и дружелюбным по отношению к этому человеку и изо всех сил стараясь не избегать совсем не случайного интереса Филипа к нему, Саймон завязывает с ним дружбу.
После того как Саймон проводит определённое время в обществе Филипа, он обнаруживает, что, несмотря на его страх, этот человек начинает ему нравиться. Филип оказывается внимательным слушателем и лёгким в общении собеседником, и Саймон замечает, что ему действительно доставляет удовольствие общество другого чувствительного мужчины. В то же время, осознание этого вызывает у Саймона всё большее чувство тревоги, но он отказывается подчиняться своему страху и стоически продолжает развивать дружбу с Филипом. В своих попытках быть открытым по отношению к Филипу, Саймон доверяется ему и рассказывает о своих напряжённых отношениях с сыном и о том, как они влияют на его брак.
Будучи чувствительным человеком, Филип ощущает сомнения Саймона в отношении собственной гетеросексуальности, но приходит к собственным выводам, так как не знает, что Саймон упражняется вне-делании. Решив, что Саймон просто боится признаться в том, что он гомосексуалист, Филип начинает использовать любую возникающую возможность, чтобы прельстить Саймона сексуальными отношениями. С другой стороны, Саймон уже не просто испуган — он осознаёт, что, вопреки своему отвращению к предложениям Филипа, он всё же испытывает некое странное и неуловимое влечение к нему; Саймон начинает паниковать. Хотя он чувствует, что это влечение вызвано только бесконечным терпением Филипа по отношению к нему и его проблемам, Саймон по-прежнему не способен избавиться от пугающего подозрения о том, что он всё же может оказаться гомосексуалистом. Помимо того, что у Саймона никогда ещё не было такого внимательного друга-мужчины, его дилемма усиливается чувством вины — ему кажется, что он просто использует Филипа для упражнений вне-делании. Разумеется, такое чувство лишь усложняет всю проблему, и очень скоро Саймон не только боится, но и ужасно смущается своей дружбы с Филипом.