Его слова и то, как он их произнес, вызвали во мне целую лавину переживаний. Дело в том, что сколько я себя помню, я всегда чего-то искала, выглядывала из окна, разглядывая пешеходов на улице, словно где-то рядом кто-то поджидает меня. У меня всегда были какие-то непонятные предчувствия, мне снились сны о побегах, хотя я никогда не могла понять, от чего я убегала. Именно это чувство заставило меня последовать за Кларой в неизвестном направлении. Оно же удерживало меня от того, чтобы уехать отсюда, несмотря на очевидную бессмысленность всего, чем я здесь занималась. М-р Абеляр продолжал пристально смотреть на меня, и вдруг по мне прокатилась волна неописуемой благодати. Я поняла, что наконец-то нашла то, что всегда искала. Повинуясь порыву искренней признательности, я наклонилась и поцеловала его руку. Из каких-то неведомых мне ранее глубин во мне что-то поднялось, и я пробормотала то, что не имело никакого смысла, а выражало лишь мои чувства.

— Вы и мой нагваль тоже, — сказала я.

Его глаза сияли, радуясь тому, что мы в конце концов пришли к пониманию. Он нежно потрепал меня по волосам, и тут все мои скрытые страхи и разочарования прорвались потоками слез.

Клара встала и подала мне носовой платок.

— Для того чтобы вывести тебя из этого грустного расположения духа, нужно было тебя разозлить или заставить думать, — сказала она. — Я сейчас открою тебе то, что подействует на тебя и так, и этак. Я не только знала, где найти тебя в пустыне, но и… Помнишь ту душную, запакованную вещами маленькую квартирку, из которой ты попросила меня перевезти свои вещи? Так вот, дом, в котором она расположена, принадлежит моему двоюродному брату.

Я ошарашено посмотрела на Клару, не в состоянии вымолвить ни слова. Смех ее и м-ра Абеляра прозвучал в моих ушах как грандиозный взрыв. Что бы они ни сказали или ни сделали, сильнее они не могли меня удивить ничем. Когда я вновь пришла в себя, вместо того, чтобы разозлиться на них за то, что как они так обошлись со мной, меня охватил благоговейный страх перед невероятной точностью их замысла и широтой их возможностей, которые, как я теперь поняла, не сводились лишь к тому, чтобы контролировать меня, но вытекали из их глубокого контроля себя самих.

Однажды через несколько месяцев после знакомства с м-ром Абеляром Клара вместо того, чтобы послать меня заниматься вспоминанием в пещере, предложила мне составить ей компанию для работы во дворе. Неподалеку от огорода за внутренним двориком Клара усердно сгребала на кучу листья. Я увидела, что наверху кучи она аккуратно выложила какой-то узор из сухих коричневых листиков.

— Что ты делаешь? — спросила я, подходя поближе, чтобы лучше видеть.

Я чувствовала усталость и уныние, потому что все утро, сидя в пещерке, прокручивала в воображении воспоминания о своем отце. Мне всегда казалось, что он похож на высокомерного напыщенного великана-людоеда. Но когда я поняла, что в действительности это обычный угрюмый мужчина, надломленный войной и переживший полное крушение надежд на красивую жизнь, я почувствовала великое разочарование.

— Я свила тебе гнездышко, где ты можешь сесть, ответила Клара. — Ты должна будешь расположиться на этой куче, как наседка на яйцах. Я хочу, чтобы ты отдохнула, потому что скоро к нам пожалует гость.

— Кто бы это мог быть? — спросила я как бы невзначай.

Уже не один месяц Клара обещала познакомить меня с другими членами группы нагваля — своими таинственными родственниками, которые, должно быть, вернулись из Индии, — но до сих пор этого не происходило. Каждый раз, когда я выражала желание повидать их, она говорила, что я вначале должна очиститься с помощью вспоминания, потому что в том состоянии, в котором я тогда находилась, я не была готова к этой встрече. И я верила ей. Чем больше я исследовала свои воспоминания, тем больше я убеждалась, что нуждаюсь в очищении.

— Ты не ответила на мой вопрос, Клара, — раздраженно сказала я. — Кто должен к нам прийти?