Подобный процесс, столь же забавный, сколь и бесполезный, заметен для опытного наблюдателя в сфере импорта неизвестных технических приемов с Востока на Запад. Люди порой до неузнаваемости, иногда до потери всякого смысла изменяют серии идей и практических приемов, эффективность которых зависит от того, как они используются.
Например, в религиозной практике молитвой вполне может стать то, что некогда было упражнением. Поскольку известно, что люди когда-то складывали ладони рук вместе, практически все молитвы сегодня сопровождаются этим жестом, который в древней традиции был частью чего-то совсем другого. Можно почти до бесконечности ссылаться на подобные казусы.
Кроме того, существует еще один вид импорта: физические, психологические и другие технические процедуры буквально «снимаются» с культуры, для которой они были прописаны, и импортируются, а затем практикуются в обществах, где получить какую-либо функциональную пользу от этого невозможно. Подобные стандартные практики приводят лишь к тому, что натренировывают, или «обусловливают», людей чувствовать, будто бы с подобными практиками связано нечто важное. Что ж, это, может быть, так, а может быть, и нет. Все зависит от конкретного случая.
Я могу учить вас
Если вы обучаемы, я, конечно, могу вас учить.
Я сомневаюсь, что смогу это делать на ваших условиях.
Обучение противостоит выбору учеником времени, места и способа обучения, а также самовольному назначению себе каникул.
Такие условия годятся для развлечений и социальной деятельности, выдаваемых за учение, и, возможно, у человека даже будет ощущение, что он учится.
Однако, что касается нашей области, то в подобных обстоятельствах никогда нельзя чему-либо учиться или обучать.
В этой сфере, как и в более обычных разделах образования, необходимо предоставить школе право диктовать условия обучения.
Также нужна возможность отбора учеников. Кроме того, школе небезразлично, как ученик использует свою энергию.
«Я пришел сюда не за тем, чтобы меня оскорбляли»
Буквально на днях ко мне пришел человек, которому не понравилось, как с ним разговаривают.
Он отреагировал такими словами: «Я пришел сюда не за тем, чтобы меня оскорбляли». Меня так и подмывало спросить: «Да что вы, и куда же вы обычно для этого ходите?»
Для остальных присутствовавших было более чем очевидно то, что наш посетитель не захотел увидеть, — он вполне подходил под описание человека, который только за этим и пришел.
Если вы подошли к розетке, суете в нее пальцы и вас отбрасывает на другой конец комнаты, совершенно неуместным будет воскликнуть: «Я пришел сюда не за тем, чтобы меня ударило током!»
Людей можно оскорбить лишь в том случае, когда они сознательно или бессознательно решают быть оскорбленными. Оскорбление не является чем-то объективным, как, например, булыжник. Если вы назовете некоторых мужчин женщинами, они будут оскорблены. Если вы назовете женщин мужчинами, некоторые женщины почувствуют себя оскорбленными. Можно привести миллионы подобных примеров.