Мы просияли в улыбках, довольные столь удачной встречей, и вместе пошли на поляну. А в том укромном местечке, с любовью сотворенном природой, уже почти все собрались, в том числе Сэнсэй и Володя. Мы шумно влились в коллектив, здороваясь со всеми. Сэнсэй, видя, что нашу компанию вновь привел Женька, шутя спросил:
— Что, опять этот Сусанин вам экскурсию устроил?
— Да нет, у нас теперь свой имеется, — кивнул Костик на Андрея. — Этот даже Женьку переплюнул…
И далее Костика понесло в красноречивом повествовании о наших приключениях. Он так увлекся под общий гогот толпы, так раздухарился, что в конце даже ляпнул совершенно лишнее, то, что мы решили утаить от Сэнсэя.
— Вот так! Доверь ему после этого учеников. Заведет в такой тупик, что и сам не будет знать, как из него выйти.
— Каких учеников? — зацепился за слово Сэнсэй, слушающий до этого, как мне показалось, не слишком внимательно.
— Да, — замялся Костик, поняв, что проговорился: — Была там история…
— Какая история? — поинтересовался Сэнсэй.
Костику ничего не оставалось, как нехотя выложить все факты. Андрей тоже подключился к разговору, спеша оправдать свои поступки благими намерениями. Сэнсэй же, дослушав до конца весь этот лепет, покачал головой:
— М-да… Знаешь, есть такая одна старинная, очень древняя притча: «Был у царя единственный сын. Прослышал как-то царь, что есть на свете великий Мастер боевых искусств, славившийся даже среди царей своей Мудростью. Говорят, что он творил невероятные чудеса, сделав даже из простого деревенского юноши за год великолепного Мастера. Решил царь отдать к нему и своего отрока на обучение.
Прошел год, и царь спросил:
— Ну как, постиг ли он путь воина?
— Еще нет, — ответил Мастер. — Пока слишком самонадеян и попусту тратит время на гордость. Приходи через пять лет.
Через пять лет царь снова спросил Мастера о том же.
— Пока нет. Взгляд еще полон ненависти, энергия бьет ключом через край.
Прошло еще пять лет. И Мастер сказал царю:
— Вот теперь готов. Взгляни на его! Он будто высечен из камня. Дух его безупречен. Полнота внутренних свойств совершенна. На его вызов не посмеет откликнуться ни один воин, ибо сбежит в страхе от одного лишь взгляда.
И царь спросил у Мастера:
— В чем же причина столь долгого пути моего сына? Ведь он был гораздо умнее того деревенского юноши.
На что Мастер ответил:
— Дело не столько в уме, сколько в Сердце человека.Если Сердце твое открыто и помыслы чисты — дух безупречен. А это и есть главная сущность Пути воина…Деревенский юноша пришел ко мне уже с безупречным духом, и мне оставалось лишь научить его технике. А твой сын потратил годы, чтобы постичь эту Мудрость. А без этого источника силы он не смог бы ступить и шагу по Пути воина.
Возрадовавшись за успехи сына, царь сказал:
— Теперь я вижу, что он достоин восседать на троне.
— Нет, отец, — ответил молодой Воин. —Я нашел нечто большее. Раньше мой ум ограничивался лишь телесными желаниями, сейчас он — беспределен в познании духа. Самая могучая власть, все золото мира меркнет перед этим, как серая пыль под ногами путника. А путника не интересует пыль, он поглощен тем, что открывается ему за горизонтом с каждым шагом».
Андрей пристыжено опустил голову. Возникла затяжная пауза. Но тут к компании подошел Николай Андреевич, и разговор переключился на обсуждение других проблем, в том числе и медитаций, выполненных дома самостоятельно.