Да, бедная Россия, — с сожалением сказал Володя, подумав о чем-то своем. — Теперь вряд ли она возродится в такую Мощную державу. Надо же, как нам по морде съездили! Весь славянский народ одним подлым ударом нокаутировали.
— Ничего, Володя. Нокаутировали плоть, но отнюдь не Дух. Поверь мне, Россия еще возродится и произойдет объединение славян, которое назовут великим. Ибо сказано, «когда над главою России взойдет солнце во второй раз, славянский дух наберет силу и воссияет в чистоте своей и единстве среди народов». И я думаю, вскоре ты лично будешь лицезреть, как на Российский престол взойдет… Некто, набравший силу. И весь мир увидит, как он будет присягать славянскому народу под печатью Шамбалы.
— Дай-то Бог, — ответил Володя.
Бог-то дает. И не только дает, но и воздает, — задумчиво проговорил Сэнсэй. — Кстати, это событие свершится за два месяца и восемь дней до знамения времен, предсказанного еще древними.
Знамения времен? — с любопытством спросил Макс. — А что это за знамение?
Падение на Египет огненных птиц, которое произойдет за восемь лет пять месяцев и шесть дней до обновления света…
Макс не знал, что этот день, день его личных открытий, соприкосновения с прошлым и будущим настолько западет ему в душу… Сейчас он понимал, почему тогда так таинственно улыбался Сэнсэй на протяжении всей беседы по поводу его «грандиозных находок».
* * *
Время стремительно летело, как стрела, выпущенная из тугого лука. А Макс все пребывал в утопии своих иллюзий, тщательно взвешивая все «за» и «против» в философии Сэнсэя. Он беспечно раскачивался на качелях своего ума, восхищаясь то высотой духовного, то высотой своего животного. И тешил свое самолюбие тем, что имел собственное мнение и даже острил по поводу положения обоюдных сторон. Ему нравилось рассуждать, копаться в сути. Но все эти навороты ума в действительности представляли собой лишь легкие завихрения воздуха, рождаемые в полете. На ветер все чаще бросались слова, которые в основном сотрясали воздух, но не трогали душу. Его качели продолжали раскачиваться, несмотря на быстротечность уходящих дней. И только крайне редко, когда Сэнсэй необыкновенно искренне общался с Максом, тот начинал понимать немного больше. Такие моменты, моменты потерянного «рая», и всплывали сейчас с невероятной отчетливостью перед ним.
* * *
Он сидел в машине с Сэнсэем, дожидаясь встречи с одним человеком по вопросам фирмы «Кассандра». Макс переживал, как ему казалось, не самые лучшие дни в своей жизни. На душе было муторно от всей этой суеты мира. Макс вспомнил, как несколько дней тому назад он в очередной раз забросил упражнения по духовной практике «Цветка лотоса», мотивируя для себя это тем, что у него мало путного что получается. Да и проблем по работе, которые требовали безотлагательного решения, навалилась целая куча. Но как он ни старался им уделить все свое внимание, их не уменьшалось ни на толику. На Макса напало очередное уныние, и он вновь стал подумывать о том, как бы начать серьезно заниматься духовным… Об этих проблемах и завел он разговор с Сэнсэем, воспользовавшись случаем поговорить наедине.
— Ну почему у меня опять ничего не получается? — жаловался Макс. — Вроде начинаю делать «лотос», ощущаю прилив радости. А потом…
Он махнул рукой.