Ваня был самым младшим сыном Григория. И когда парень произнес его имя, старик и вовсе перестал себя мучить вопросом, откуда он знает этого парня. Раз тот спрашивает про Ваньку, значит либо его друг, либо знакомый, а может быть учились вместе.
Слава Богу, хорошо устроился. Женился наконец-то. Невестка — славная девушка. Дочка у них родилась. Они вот недавно, по весне, приезжали всем семейством в гости. Ты их не видел?
Да нет… Меня в районе не было.
А-а-а… Теперь у меня душа и за него спокойна.
А чего за него волноваться? Парень он добрый, с золотыми руками. Такой не пропадет.
Да кто его знает? Жизнь — сложная штука…
Ну, это как на нее посмотреть. Живи по чести да по совести, глядишь и судьба будет тебе в подмогу.
Так-то оно так. Да только… Вот я, например, жил вроде бы и по чести, и по совести, ничего не могу сказать, не в чем себя упрекнуть по большому счету. Да много ли я сахара от судьбы наелся? То война, то голод, то разруха…
У каждого от жизни свои, сугубо личные впечатления. Ведь розу, к примеру, тоже люди воспринимают по-разному. Одни видят в ней прекрасное творенье, чувствуют изумительный аромат. А другие замечают лишь колючки и ощущают неприятные уколы ее шипов. Все зависит от человека, от его умения созерцать и воспринимать этот мир.
Тоже верно, — согласился старик и, немного помолчав, добавил: — Нет, если конечно хорошенько подумать, то я на жизнь не в обиде. Все-таки в войну я приобрел себе настоящих друзей, хоть и страшное было тогда время… Да и жену встретил, когда везде царил повальный голод. Есть, помню, было нечего, траву жевали, а в голове все мысли-«почесушки» о свидании да о любви. Смешно даже как-то сейчас это вспоминать… Кругом разруха да голод, а мы семью не побоялись создать. Мальцы один за другим пошли. Мы тогда временно в «мазанке» жили. Помню, как все там ютились. И ничего… Главное тесноты как-то не чувствовали. Наоборот, сплоченно жили, друг другу помогали… А сейчас молодежь вон в каких комфортабельных условиях живет, а ладу в семьях нет.
Все, батя, в голове. Построит человек внутри себя дворец из добра, глядишь, и люди к нему душой потянутся, и жизнь наладится. А если он внутри себя будет жить, как медведь в берлоге, и лень ему будет построить дворец, то всю жизнь в этой берлоге и проживет, как животное. И никакие внешние комфортные условия не смогут удовлетворить его ненасытных внутренних потребностей.
Насчет ненасытности это ты верно заметил. Вот, к примеру, жил здесь недалеко мой друг…
Веперский?
Да, — кивнул старик, а про себя подумал, что раз и про Николая знает, значит точно местный. — Все свою дачу перестраивал, никак не мог удовлетворить запросы своей жены.
Клары?! — усмехнулся парень. — Да в кои времена ее можно было чем-либо удовлетворить? У нее же в роду генетически заложена потребность: сколько ни дай, все мало будет. С молоком матери из поколения в поколение передается одна «святая любовь» — к серебру да злату. Что еще от нее можно было ожидать?
Вот, вот. Николай тоже это понял, но, к сожалению, слишком поздно. А всю жизнь промучился с ней, словно больной с неизлечимой болезнью. Я ведь помню их встречу. Все произошло так стихийно…