Алан всхлипнул и снова вытер нежданно набежавшие слезы. А затем его словно прорвало. Он поведал о том, что первой его мыслью с самого детства, его самым сильным желанием было желание стать врачом. Он рассказал и о том, что, едва научившись выговаривать слова и складывать из них первые фразы, он произнес: «Буду дохтолом». Он рассказал доктору Томпсону, как все это время, лишая себя ребяческих утех, он все учился и учился. Как вместо того, чтобы читать приключенческие романы, фантастику и тому подобное, он брал в библиотеке специальную литературу, чем изрядно пугал библиотекаршу, которая решила, что желание столь юного подростка побольше узнать из анатомии является проявлением нездорового интереса к этому предмету.
— Но я ничего не мог с собой поделать, доктор. Решительно ничего, — говорил Алан, волнуясь. — Это было выше моих сил, словно что-то управляло мною. Я не знаю, что это было. Я знаю лишь, что меня влечет, непреодолимо влечет к профессии врача — не важно, какого именно. А сегодня вечером мои родители напали на меня с упреками, говоря, что я слишком высоко о себе возомнил и что я ни на что не гожусь.
Он опять погрузился в молчание. Доктор положил руку ему на плечо и тихо сказал:
— А скажи мне, парень, с чего разразился этот вечерний скандал?
Алан заерзал на месте и сказал:
— Доктор, вы не поверите, но я лучший ученик в своем классе и лучший ученик во всей нашей школе. Когда закончился учебный год, наш директор школы, мистер Хейл, сказал мне, что я удостоен специальной стипендии для учебы на подготовительном отделении медицинской школы Сент-Мэгготс, а мои родители, они… — тут он опять едва не расплакался. При этом он нервно теребил в своих пальцах платок, завязывая его узлами.
— Эх, парень, так уж заведено, — сказал доктор. — Родители всегда думают, что они могут управлять судьбами тех, кого произвели на свет. Иногда это приводит к тяжким последствиям. Но ничего, парень, сейчас поглядим, что нам удастся выяснить. Так ты говоришь, что учился в средней школе, директором которой был мистер Хейл? Что ж, я очень хорошо знаю мистера Хейла — он один из моих пациентов. Ладно, давай посмотрим, что он нам скажет.
Доктор заглянул в свой телефонный справочник, быстро отыскал в нем имя директора школы и номер его телефона и тут же ему позвонил.
— Добрый вечер, Хейл, — сказал доктор Томпсон. — Здесь у меня молодой человек — очень толковый юноша, на мой взгляд. Так вот он говорит, что вы рекомендовали его на получение специальной стипендии… Ах Ты, Господи! — изумленно воскликнул доктор. — Хейл, я забыл спросить у этого мальчика его имя!
Директор, который был на другом конце линии, рассмеялся и сказал:
— Да, конечно, я знаю его — это Алан Бонд, очень одаренный юноша. Он работал как каторжный все годы в школе. Когда он только поступил к нам, я боялся, что из него выйдет неудачник, но потом он ни разу не дал мне повода в нем усомниться. Да, все верно, это наш лучший ученик. Он получил наивысшие баллы и достиг наивысших результатов за всю историю нашей школы. Но… — тут голос директора замер, но затем он продолжил: — Мне жаль этого парня. Видите ли, его родители испытывают финансовые затруднения. Они держат овощную лавку на нашей улице. Дела сейчас там идут неважно, и у них очень туго с деньгами. Даже не знаю, как мальчик справится со всем этим. Я был рад хоть чем-то ему помочь и действительно помог получить эту стипендию. Однако ему нужно гораздо больше денег.
— Хорошо, большое спасибо, Хейл. Я очень ценю ваше мнение, — сказал доктор Томпсон, вешая трубку. Затем он повернулся к Алану.