— Итак, у нас имеется пять беременных женщин. Я хотел бы, чтобы вы выбрали себе место жительства в районе, который был вам указан. Одна из женщин состоит в браке с владельцем таверны, или проще говоря, с трактирщиком. Вторая из них — жена зеленщика. Третья — супруга торговца скобяными изделиями. Четвертая замужем за водителем автобуса. А пятая тоже владеет чем-то вроде постоялого двора. Я сказал тоже, потому что первая, как вы помните, жена хозяина таверны. Ну а теперь вам дается право выбирать, и никто не станет оказывать на вас никакого давления. Я могу предоставить вам список, и у вас будет двадцать четыре часа, в течение которых вы сможете поразмыслить над этим вопросом. А если вам потребуется какой-либо совет, то вам достаточно лишь попросить об этом.
Пятьдесят-Три откинулся на спинку стула перед мелькающими на стене живыми картинами, вглядываясь в шагающих по улицам людей и рассматривая те странные костюмы, которые вошли теперь в моду у женщин, изумляясь при виде безлошадных повозок, что сновали вдоль улиц, дивясь той большой стройке, которая развернулась вокруг. Вдруг он обратился к советнику и попросил:
— Сэр, я бы настоятельно просил вас познакомить меня с десятью людьми — с пятью отцами и с пятью матерями, — из которых я должен буду выбрать себе родителей. Я хотел бы их видеть. Я также хотел бы ознакомиться с обстановкой в их семьях.
Советник — или следователь — медленно и печально покачал головой:
— Ах, мой друг, — горестно сказал он, — эту просьбу я не в силах исполнить, поскольку мы никогда, никогда не делаем такого. Мы можем лишь предоставить вам некоторые данные, чтобы вы могли сделать свой выбор. Вам не позволяется видеть ваших родителей, поскольку это было бы вторжением в их личную жизнь. Сейчас я предлагаю вам вернуться в Дом Транзитных Постояльцев, где вы могли бы все это обдумать.
С этими словами он слегка поклонился доктору и Пятьдесят-Третьему, собрал свои бумаги и покинул комнату. Доктор сказал:
— Идемте, нам пора, — и поднялся с места.
Пятьдесят-Три неохотно встал и вышел из комнаты вслед за ним. Сопровождаемые охранником, они двинулись обратно. Вместе они шли по тому же самому коридору, который и раньше был бесконечным, а сейчас казался еще длинней.
Наконец они вновь оказались на улице, и Пятьдесят-Три сделал глубокий вдох, впуская в себя энергию и жизнь.
Охранник оставил их, чтобы вернуться на свой пост, а доктор и Пятьдесят-Три продолжили свой путь к довольно унылому серому зданию, которое Пятьдесят-Три мельком видел раньше, но оставил его без внимания. Они вошли в парадную дверь, и служащий за стойкой кратко сообщил:
— Третья слева, — больше он не проявил к ним никакого интереса.
Они подошли к «третьей слева» и оказались в пустынной комнате. Здесь была кровать, стул и маленький столик, на котором Пятьдесят-Три с любопытством заметил большую папку с вытисненной на ней цифрой 53.
— Вот мы и пришли, — сказал доктор. — Теперь у вас есть двадцать четыре часа, в течение которых вы можете обдумать свое решение, после чего я зайду за вами, а там поглядим, что будет. Да, к тому же нам нужно будет подготовить вас к отправке на Землю. Счастливо оставаться!
Доктор повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, оставив за нею Пятьдесят-Третьего, который печально стоял посреди комнаты и нерешительно ощупывал пальцами кипу листов, лежавших в папке под номером 53.
Пятьдесят-Три посмотрел исподлобья на закрытую дверь и заложил руки за спину. Свесив голову на грудь, он все шагал, шагал и шагал по комнате. Час за часом он расхаживал по комнате, а затем, совершенно разбитый, опустился на стул и стал хмуро всматриваться в окно.