— Сенг был старым китайским мандарином, — начал Наставник, — жизнь его прошла удачно, и вот теперь, на ее закате, он стал сильно беспокоиться. У него была большая семья, много наложниц и рабов. Сам император благоволил ему. Он был близорук, и поэтому, сидя у окна своего дома, сквозь узкие щелочки старческих глаз едва мог разглядеть фазанов, которые важно расхаживали в его красивом саду. До его глохнущих ушей едва доносилось пение птиц, которые перед закатом возвращались к своим гнездам. Сенг прилег, откинувшись на подушки. Он уже начал ощущать, как к нему потянулись дрожащие пальцы Смерти, понемногу отнимающей у него жизнь. Солнце медленно скрылось за старинной пагодой. Так же медленно угасал старый Сенг. Он вытянулся на подушках и испустил дух. Солнечный свет померк, в комнате зажгли лампы, но старого Сенга уже не было — он отошел вместе с последними лучами дня.
Наставник посмотрел на меня, чтобы убедиться, что я слушаю его, а затем продолжил:
— Старый Сенг лежал на подушках, и постепенно все процессы в его теле останавливались. Кровь больше не циркулировала по артериям и венам, все внутри тела пришло в оцепенение. Тело старого Сенга умерло, жизни в нем больше не было, оно отслужило свое. Однако ясновидящий, если бы он присутствовал в этот момент поблизости, заметил бы вокруг тела старого Сенга легкую голубоватую дымку. Он бы увидел, что над телом зависло полупрозрачное очертание, соединенное с теломСеребряной нитью. Нитьпостепенно становилась все тоньше и в конце концов исчезла полностью. Душа, обитающая в теле старого Сенга, бесшумно, как облачко дыма от благовоний, поплыла прочь, без труда проходя сквозь стены, которые встречались на ее пути. Лама еще раз наполнил свою чашу, проследил за тем, чтобы мне тоже хватило чая, и продолжил:
— Душа плыла через миры, сквозь измерения, которые материалист не может себе вообразить. В конце концов она оказалась в чудесных местах, где было много огромных строений, у одного из которых она остановилась. Затем душа старого Сенга вошла в эту обитель и поплыла над сверкающим полом. В том мире, Лобсанг, душа чувствует себя почти так же, как ты на этой Земле. В мире душ она может оказаться в помещении и передвигаться по полу. Все души в том мире обладают качествами и способностями, очень не похожими на все то, что мы знаем на Земле. Душа передвигалась внутри этого дома до тех пор, пока не достигла небольшой комнатки. Остановившись в ней, она уставилась в стену перед собой. Внезапно стена словно растаяла, и на этом месте стали возникать картины ее предыдущей жизни. Она смотрела в то, что мы называем «Хрониками Акаши», где хранятся сведения обо всем, что когда-либо происходило, и что может увидеть тот, кто соответствующим образом подготовлен. «Хроники Акаши» открываются передвсеми,кто из земной жизни переходит в потустороннюю. Здесь человек узнает о всех своих удачах и неудачах, он видит свое прошлое исамсудит себя! Ведь нет более строгого судьи, чем сам человек. Мы не трепещем там перед Богом, мы просматриваем все, что совершили и что думали совершить.
Я сидел и молчал. Все это казалось мне необычайно интересным. Я мог слушать Наставника часами, и при этом мне никогда не было скучно, вовсе не так, как частенько бывало во время уроков!
— Душа, которая была старым китайским вельможей Сенгом, сидела и просматривала эпизоды жизни, казавшейся этому человеку чрезвычайно удачной, — продолжал Наставник. — Она неоднократно пожалела о своих ошибках, а затем покинула комнатку и быстро вошла в большой зал, где ее ожидали мужчины и женщины из мира душ. Они молча и понимающе улыбались ей. Они ждали ее появления и просьбы помочь. Находясь в обществе этих сущностей, Душа поведала им о своих неудачах, обо всем том, что онасобираласьсделать, но в чем так и не смогла добиться успеха.
— Мне послышалось, как Вы сказали, что душу не судят, а она сама себя судит! — выпалил я.