— Мисс Ку! — сказала я, боюсь, весьма озабоченным тоном. — Я не могу произнести имя Молодой Английской Леди, а когда пытаюсь сделать это, то оно звучит как напоминание о жадном Томе. Что мне делать?
Мисс Ку села и, подумав некоторое время, заявила:
—Ну, этого я точно не знаю.
Вдруг она вскочила и сказала:
— Вот! Я знаю! На ней зеленый костюм, она очень высокая, сухопарая, а волосы на голове какого-то желтоватого цвета. Слушай, Фиф! Зови-ка ее ЛЮТИК — она все равно не узнает об этом.
— Благодарю вас, Мисс Ку, — ответила я. — Теперь я буду называть ее мисс Лютик.
— Мисс ничто, — возразила Мисс Ку. — Мы могли бы назвать ее мисс Лютик, но ведь она миссис, ибо у нее так же, как у тебя, были котята. Нет, фиф, теперь ты уже не в вежливом французском обществе. Теперь ты ДОМА, так что говори просто Хозяин, Ма и Лютик. Здесь только я Мисс Ку.
Машина плавно катилась вперед. Еще до того, как я осознала это, мы уже приехали — туда. Мы остановились, двери открылись и меня вынесли наружу.
— Ах! Вот где настоящая ЖИЗНЬ! — закричала Мисс Ку. Мягкие руки взяли мои лапы и провели ими по песку.
— Смотри, Фиф, это — песок, — сказал Хозяин.
Грохот и шипение волн в скалах успокоили меня, солнце приятно согревало спину. Мисс Ку, как сумасшедшая, носилась по песку, не скрывая криков радости. Семья (МОЯ СЕМЬЯ) спокойно сидела рядом. Я сидела у их ног и играла морским камешком. Я была уже слишком стара и чувствовала себя не совсем здоровой, чтобы совершать такие скачки, как Мисс Ку. Ощущение удобства и теплого солнечного света охватило меня, и я заснула...
Солнце скрылось за тучами, и моросил небольшой дождик. «Странно! — подумала я. — Как я попала СЮДА?» И вдруг до меня дошло: я совершала Астральное Путешествие. Подобно легкой тучке, я скользила над прибрежными дорогами, двигаясь вглубь материка, пролетела над громадным аэропортом «Ле-Бурже» и устремилась дальше. Вдоль прямой белой дороги все еще неумолимо, как стражники, стояла длинная шеренга тополей. Высокий шпиль церкви, наполовину спрятавшись в тумане, проступал из-за деревьев кладбища, оплакивая дождиком тех, кто вечным сном почил под землей.
Я скользила легко, подобно облачку, затем спустилась ниже. И тут я увидела (в Астрале видят все) надпись: «Посвящается светлой памяти...» Поначалу я не могла ничего понять — и тут до меня дошло!
— Здесь похоронена МАДАМ АЛЬБЕРТИН! — закричала я.
Из горла вырвались рыдания. В КОНЦЕ КОНЦОВ, она единственная любила меня. Теперь ее уж нет, а я купаюсь в любви и счастье. Что ж, подумала я, она покинула этот ужасный мир и тоже нашла свое счастье и любовь. Вздохнув, я бросила последний взгляд на могилу и вновь поднялась в воздух.
Подо мной Сторож мел двор у своей Сторожки. Собака, прикованная цепью к стене, при виде меня залилась сердитым лаем и рычанием. Внизу возвышался Дом: величественный, недружелюбный, холодный. Казалось, он предупреждал каждого: вход запрещен! На террасу вышла Мадам Дипломат. Инстинктивно я было рванулась прочь, но ведь она не видела меня, парившую на уровне плеча. Она похудела и выглядела подурневшей. Морщины от постоянной гримасы недовольства исказили ее черты, уголки рта были резко опущены вниз. Безрадостный портрет довершали тонкие губы и резко выделявшиеся ноздри.