Следующая за этим стадия — это постепенное развитие привычки использовать астральное тело, со временем сопровождаемое и некоторыми воспоминаниями о сделанном в нём. Заканчивается это полным открытием астрального сознания, хотя обычно это случается лишь в результате определённых усилий в направлении медитации. Когда это раскрытие достигнуто, сознание человека становится непрерывным и ночью, и днём, и так до конца астральной жизни, поскольку он избегает обычной временной потери сознания в момент смерти физического тела.
Следующая за этим стадия — и обычно, стадия длинная — развитие сознания ментального тела, и при её достижении всякая личность остаётся сознательной с физического рождения до конца жизни в небесном мире. Но даже тогда это всего лишь сознание личности, а не "я", и для полного единения с ним должен быть предпринят ещё один шаг.
Ясно, что люди, достигшие любого из этих состояний, совершают свою карму повсюду, куда только достигает их сознание, но как насчёт обычного человека, которому ещё не вполне удалось хотя бы соединить астральное сознание с физическим? Настолько, насколько он как-либо действует на астральном плане во время сна, он должен производить результаты. Если он чувствует, даже слепо, любовь и привязанность к некоторым лицам, и во время сна отправляется к ним со смутными доброжелательными мыслями, он неизбежно в некоторой мере повлияет на них, и эффект должен быть хорошим. А потому и у него нет возможности избежать для себя соответствующей реакции, которая тоже будет хорошей. К сожалению, то же верно и касательно мыслей неприязни или активной ненависти, и результат тут не может не быть для него болезненым.
Когда же, после смерти, он уже всецело живёт в астральном мире, его сознание обычно бывает намного более определённым, чем оно было во время сна его физического тела, соответственно он лучше способен думать и намеренно действовать в отношении других людей; так его возможности создавать хорошую или плохую карму возрастают. Но когда такой человек заканчивает свою астральную жизнь и переходит в небесный мир, он достигает состояния, где активная деятельность для него больше невозможна. При жизни он поощрял лишь некоторые направления деятельности своего ментального тела, а теперь, когда ему приходится жить всецело в этом теле, он оказывается заключён в нём, как в башне, отрезан от окружающего мира и способен смотреть на него лишь через те окна, которые он открыл путём упомянутой деятельности.
Через эти окна на него действуют могущественные силы ментального плана; он откликается на них и ведёт жизнь живой радости, которая, однако, ограничена этими конкретными направлениями. Но хотя он таким образом оказывается отрезан от полного наслаждения возможностями ментального мира, не следует полагать, что он хотя бы в малейшей степени сознаёт ограниченность своих действий и чувств. Напротив, он полон блаженства до крайнего уровня, на который он способен, и для него немыслимо, что может быть б`ольшая радость, чем переживаемая им самим. Верно, что он заключил себя в некоторые пределы, но он их совершенно не сознаёт, и у него есть всё, чего он только может пожелать, или о чём он в этих пределах может помыслить. Он окружил себя образами своих друзей, и через эти образы он в действительности связан с ними гораздо сильнее, чем когда либо был на любом другом плане.