– Акшун! – конь издает протяжное ржание. Нужно пробиться к нему, скорее… Удар, удар… Меч в руках словно живой – сам наносит удары, выискивая уязвимые места на телах врагов. Урги дрогнули, но не побежали. А значит, нужно прорубать себе путь сквозь их плотные ряды. Меч подрезает сухожилие на ноге огромного урга, занесшего над головой изогнутый топор. Удар рукояткой разбивает его голову. Кровь и хрипы. Вперед,
скорее…
– Акшун!!
Вот он, черный, вороной конь, бока которого перемазаны в крови –обломок стрелы торчит из бедра, а это значит, скакать на нем нельзя.
Воин гладит коня одной рукой, пытаясь успокоить раненое животное.
– Огнеяр горит!!! – истошный голос потонул в лязге сшибающихся
мечей.
Над Скитом действительно поднимался столб дыма, а это значило, что
урги уже там.
Свист трех стрел прозвучал как один звук. Две из них вошли во вздымающийся и опадающий бок коня, третья пробила кожаную робу воина и вошла ему в спину. Его бросило на коня, и они оба завалились на землю.
– Волковника убили…
Превозмогая боль, воин дотянулся до древка стрелы и обломил его у самого основания. Затем поднялся на одно колено, опираясь на меч. Прямо перед ним стоял ург. Их глаза встретились на мгновение. Ург оскалился лился и стремительным движением воткнул свое копье воину в правую руку, сжимавшую меч, пробив ее насквозь. В это же самое мгновение левая рука поверженного воина взметнулась вверх, и в горло чудцу вонзился тонкий короткий клинок метательного ножа. Ург зашипел что-то на незнакомом языке жалобно и обреченно и, сев на колени, упал навзничь. Тот, кого назвали Волковником, медленно поднялся на ноги и осмотрелся по сторонам. Урги заполонили все пространство внутри Скита. Никто и не предполагал, что их может быть так много. Еще одна стрела прилетела откуда-то из смолянистого дыма, стелющегося по двору, и ударила в грудь. Воин застонал, удержавшись на ногах. Но вслед за этой стрелой прилетела вторая. Мир вокруг закружился и погрузился во тьму…
Максим открыл глаза и понял, что уже давно была ночь. В окнах дома горел свет, и это значило, что Данилыч не спал. Через несколько секунд на веранду вышел и сам хозяин жилища, словно почувствовавший «возвращение» Коврова, который медленно встал, разминая затекшие от долгого сидения ноги.
– Данилыч, что такое Огнеяр?
Старик молча махнул ему рукой, приглашая в дом.
***
Барнаул
На мощной бетонной балке, отгораживающей тонкую дорожку и сточный канал, по которому текла вонючая черная вода, сидела огромная крыса, глаза которой светились в темноте, словно две фосфоресцирующих точки.
– Это промежуточный переход, – Осьминог осветил фонарем грязные стены, – здесь раньше был один из водооттоков, по которым стекала в Бар-наулку дождевая вода. Уже двадцать лет здесь никого не было.
– А почему здесь так воняет? – Санаев сморщился и боязливо посмотрел на крысу, не проявляющую абсолютно никакого беспокойства при виде редких гостей.
– Речка-говнотечка, – радостно сообщил Осьминог, – некоторые сливные шлюзы забились грязью, и вода иногда скапливается в резервуарах, загнивая и плесневея. Понемногу она растекается по другим водооттокам и впадает в Барнаулку.
– А эти крысы людей не жрут? – осведомился сдавленным голосом Филатов, тоже не привыкший к подобным испарениям.
– Да на фига вы им нужны, у них здесь своего корма хватает, – буркнул Осьминог и медленно стал двигаться вперед, придерживаясь свободной рукой за скользкую стену.