Данилыч заверительно выставил перед собой ладони с растопыренными пальцами.
После бани все собравшиеся опять расселись за круглым столом, на котором в одной стороне уже стояли подымливающий самовар, вазочки с вареньем трех сортов и аккуратно нарезанные ломтики хлеба. На другом конце стола расположились бутылка с прозрачным, как вода, самогоном, выставленная персонально для Филатова, бутыль домашнего кваса, маринованные грибочки и огурчики в стеклянной салатнице, а также полная сковорода жареной картошки.
Оглядев присутствующих, со своего места поднялся Данилыч. По его манере поведения невозможно было понять, то ли он паясничает, то ли, наоборот, относится к ситуации чересчур серьезно. Максим и Всеволод предполагали первое, гости, видевшие старика впервые, склонялись ко второй версии.
– Молодежь! Так как сами вы разобраться в своих взаимоотношениях не в состоянии, вы приехали ко мне. И правильно сделали…
Максим еле сдерживал улыбку, наблюдая, как, тщательно и тонко подбирая комическую манеру «серьезности», хозяин дома пытается сыграть роль «крестного отца», примиряющего враждующих между собой глав преступных синдикатов. Это на самом деле было забавно, и старик делал это неслучайно: тема предстоящей беседы была слишком насыщена негативным динамизмом. Данилыч, как всегда, пытался снять напряжение, посмотреть на ситуацию со стороны, развеять настороженность и удрученность. Это был его «фирменный стиль», унаследованный, вероятно, от традиции «троповых стариков» – офеней – лицедеев и скоморохов.
– Собрались здесь люди посвященные, условно доверяющие друг другу, поэтому я предлагаю не сидеть и не зырить друг на друга хитрыми глазами, а изложить суть проблемы и попытаться понять, в чем ее причина. Виталику предлагаю попробовать моей самогонки, все остальным – кваса. А Всеволоду нужно рассказать нам о своих сомнениях и тех напастях, которые имели место быть.
Санаев в который уже раз озвучил вслух всю хронологию событий, произошедших с членами «Темного Ветра» за последние несколько дней. Затем историю с «наездом» на «СИУС» рассказал Филатов. В подтверждение своих слов он достал из внутреннего кармана легкого пиджака, висевшего на спинке стула, свернутый втрое лист, на котором был изображен таинственный символ, приведший в свое время в замешательство Коврова.
Факс прошелся по кругу. Минуя Максима, злополучная бумага задержалась ненадолго в руках Анны, затем перешла к Санаеву, который даже покрутил ее на триста шестьдесят градусов, а затем легла на стол перед Данилычем, который не стал брать ее в руки, но очень внимательно изучил.