— Договор имеет силу, — Волковник повысил голос, — но почему ты думаешь, что все вокруг должно быть так, как ты этого хочешь? Посмотри вокруг. Что можно изменить в тайге? Бесполезно раздражаться на дождь или на поведение какого-либо животного. Невозможно это все контролировать. Они действуют естественно для себя, и не всегда их действия совпадают с твоими желаниями. Можно лишь приспосабливаться к окружающему миру. Осознать свое место в нем. Также и Договор. Тай-Шин не отказывается от своего участия в Великой Битве. Но люди не будут знать о том, что мы в ней участвуем.
Торкул встал и нервно прошелся по тесному пространству внутри аила.
— Нам нужны герои. Нам нужны богатыри. О Тай-Шин ходит много легенд. Многие из них вызывают дрожь, многие — ужас. Но одно я могу сказать — для многих алтайских князей, которые хоть что-нибудь слышали о воинах-оборотнях Тай-Шин, они всегда ассоциировались с Защитой Алтая. И те, кто планирует вторгнуться на эту священную землю, тоже наверняка слышали о вас. Так пусть же защитники Алтая ликуют, а враги трепещут. Ваше участие может придать нам мужества перед лицом многократного противника.
Волковник вздыхает и молча встает. Торкул растерянно и выжидательно смотрит на старого шамана, который берет стоявший у выхода посох, вырезанный из кедра, и кивает гостю, приглашая его выйти на улицу.
Они идут по лесной тропинке, которая ведет их все дальше и дальше в таежную глушь. Рядом с Волковником бежит огромный волк, кроткий и послушный, словно сторожевая собака. Однако его уши внимательно слушают лес, в котором может скрываться неведомая опасность, а глаза внимательно следят за идущим рядом незнакомым человеком. В любой момент волк мог превратиться в грозного хищника, стремительно атакующего любого, кто мог угрожать закутанному в серый плащ старику.
— Мы не можем выступить на стороне людей, — Волковник отодвигает посохом мохнатые ветви кедров и елей, нависающие над дорогой, — Мы живем в отшельничестве. Среди людей скрывается угроза нашему существованию.
Торкул недоверчиво улыбается.
— Кто из людей может угрожать тайшинам?
Однако лицо старика по-прежнему серьезно. Он останавливается и опять пристально смотрит Торкулу прямо в душу, используя для этого свои всевидящие глаза.
— Я говорю о тех, кто владеет Силой.
— О камах?
— Да.
Торкул задумался, пытаясь осмыслить услышанное.
— Но среди Белых Камов никто не посмеет препятствовать Хранителям Алтая. А среди Черных Камов вряд ли найдется безумец, который осмелился бы выступить против магии Джаксин.
— Речь идет не о Белых и Черных Камах, — старик перевел взгляд на волка, который бегал рядом, поглядывая на разговаривающих, — Эти Камы не причисляют себя ни к Белой, ни к Черной Вере. Они считают себя Защитниками Людей. Мы называем их Кхарты.
С ближайшего дерева спорхнула пестрая птица небольших размеров и стремительно исчезла за ближайшими деревьями, словно испугавшись прозвучавшего слова. Все трое, включая волка, посмотрели ей вслед. Через мгновение они пошли дальше, по узкой тропинке петляющей между старыми деревьями, широкие стволы которых уже покрывали мох и лишайник. С нижних ветвей, словно это и правда были древние старцы, свисали седыми прядями толстые нити паутины.
Они пришли к основанию большого, поросшего густым ельником, холма. Старик, несмотря на свой возраст, совсем не устал, а вот Торкул, опытный воин и достаточно молодой мужчина, дышал довольно тяжело. Видимо он еще не оправился после того потрясения, которое выпало на его долю день назад.