EzoBox.ruБиблиотека эзотерики

5. БЕГЛЕЦ
(Глава-реконструкция, 1999 г ., Москва)

АУДИОЗАПИСЬ ГРД 12.3
УСО. Технический отдел.
Информация только для руководящего состава
оперативной части МУР ГУВД г. Москвы.
ФОНОГРАММА
Доп. инф.: УПД 18 (выдержки) 18.06.99.
Участники:
1. Начальник УСО ОРУ МУР, подполковник Николаев А.В.
2. Свидетель по делу УПД 18 – г-н Лагутин А.В.
Н: Александр Владимирович, все, что вы рассказали мне сейчас… несколько неожиданно и необычно, признаюсь вам. Хотя это мно-гое объясняет, но, в свою очередь, возникает еще больше вопросов. Значит, вы утверждаете, что вам сейчас где-то около ста лет? Это невероятно!
Л: Да, я понимаю ваше недоверие. Но я привык к своему возрасту, хотя он уже начинает меня тяготить.
П: Скажите, а остальные… "долгожители" тоже являлись сотруд-никами этого пресловутого Института?
Л: Конечно. Мы все были участниками одного проекта.
Н: Все пять?
Л: Нас было больше… тогда. Мы были "Первой Волной". Но после 53-го нас осталось всего шесть. Один из нашей шестерки погиб и 67-м году. С тех пор нас оставалось пятеро. До недавнего времени. Те-перь, я полагаю, нас всего двое.
Н: Двое? Кто же второй?
Л: Ловкач. Не помню точно фамилии, под которой он живет сей-час. Па… Батыров что ли? Хан знал. Он называл мне ее, но я забыл. А Хан как-то ее узнал. Он все про нас знал.
Н: Хан-это…
Л: Лев Гото. Он полувьетнамец. Вы должны тать, наверное, он один из трех убитых.
Н: Я-то знаю, а вот вы откуда располагаете подобной информацией?
Л: По вспышкам.
II: В каком смысле?
Л: Это образное выражение: "Последний Крик". Я чувствовал смерть каждого из нас в виде вспышек, которые слегка обжигают энергетический кокон. Этих вспышек было три. Смерть Ловкача я не чувствовал, значит, и он, и я остались в живых, остальные…
Н: М-м, интересно. Вы можете чувствовать смерть любого человека?
Л: Нет. Ежеминутно на этой планете умирают десятки людей. Если бы я мог ощущать их "Крики", то наверняка уже давно бы лишился рассудка. Это, знаете, не очень приятное ощущение. Я могу чувство-вать только эргомов – "долгожителей". Наши энергетические тела подвергались воздействию одного резонансного Поля, поэтому мы могли чувствовать друг друга. Особенно последний всплеск энергополя во время смерти. После Института мы оказались связаны каки-ми-то незримыми нитями, это и послужило причиной того, что та-кие вспышки ощущались всеми нами.
Н: То есть, если этот второй из вашей двойки – Ловкач – сейчас вдруг погибнет, вы это сразу почувствуете?
Л: Вне всякого сомнения. И вы знаете, мне кажется, что этого мо-мента долго ждать не придется.
Н: Почему?
Л: Потому что мы все скоро погибнем. За все нужно платить. А мы получили в свое время очень ценные Дары. Теперь настало время погасить задолженность. Кредитор, как я понимаю, уже прибыл.
Н: У вас есть предположения, кто это может быть?
Л: Да, есть. Но мне кажется, вам вряд ли поможет мое мнение на этот счет.
Н: Почему вы так считаете?
Л: Потому что вы мне не верите. Вернее, верите, но не до конца. Я чувствую это, меня невозможно обмануть. В это вообще очень труд-но поверить: Институт, "долгожители"… Я бы на вашем месте тоже засомневался.
Н: Я не буду столь категоричен. Не скрою, некоторые моменты меня действительно несколько смущают, но в целом картона, описанная вами, достаточно достоверна. Видите ли, мы обнаружили некую биологическую аномалию практически у всех ключевых фигурантов этого дела. Поэтому ваш рассказ хотя и шокировал меня, но, тем не менее, я подготовлен.
Л: Так вы все знали?
Н: В общих чертах, и далеко не все. Только то, что убитые имели необыкновенное здоровье. В обычном случае этот факт вызвал бы просто большое удивление у патологоанатомов.
Л: Тогда, я думаю, вы должны воспринимать меня серьезно. Види-те ли, я ведь на самом деле не за защитой сюда пришел. От этого невозможно защититься. Даже в ваших изоляторах. Тот, кто убива-ет нас, не просто убийца. Это знамение, рок. И он будет преследо-вать нас, всех до единого, пока не уничтожит.
Н: В чем причина подобной ненависти?
Л: Нет, это не ненависть. Вам будет трудно понять меня. Для этого нужно родиться сто лет назад, пройти семь кругов ада в стенах Ин-ститута, почувствовать то, что скрыто от обычных людей, на расстоя-нии вытянутой руки… Он убивает нас не из-за ненависти, а потому, что мы шагнули за грань дозволенного. Потому, что мы стали опас-ны для людей. Потому, что плюнули в "руку дающую". Потому, что обманули его. Или не его, но одного из них.
Н: О ком вы говорите?
Л: Хорошо. Если у вас есть немного времени, я расскажу вам. Так будет даже лучше. Я ведь за этим сюда и пришел. Надоело, знаете ли, это все в себе носить. Перед смертью хочу все рассказать. Покаяться, что ли…

* * *
Л: Итак, как я уже говорил, Институт возник давно, в начале трид-цатых годов. Коллегия ОГПУ ассигновала огромные деньги на со-здание первой Спецлаборатории, занимавшейся целым рядом про-блем: секретные исследования биополя и экстрасенсорных возмож-ностей человека, изучение ясновидцев и колдунов, поиск "кундалини", или так называемой "сидеральной Силы". Спектр разработок был довольно широк. Лаборатория функционировала сначала на базе Политехнического музея, потом – Московского энергетическо-го института. Затем под строжайшим контролем органон был создан ВИЭМ – Институт экспериментальной медицины. Начальником этой Спецлаборатории был ваш тезка, Александр Васильевич Барченко. О нем много стали писать сейчас. До революции он был изве-стен как журналист, писатель, теософ, мистик. Потом он стал уче-ным, консультантом Главнауки. Он, в общем-то, этот Институт и создал. А в июне 37-го его и всех сотрудников "нейроэнергетической лаборатории" арестовали. Но не в этом суть. Дело в другом. Барченко тогда все искал встречи с адептами какого-то тайного мистическо-го общества. Подробностей я не знаю, я тогда еще не входил в круг руководителей Института. Но мне известно, что он очень настойчи-во добивался этих контактов. Время тогда было очень напряженное, сумасшедшее, можно сказать. Пристальный интерес советской раз-ведки к экспедициям Рериха, дипломатическая и разведывательная деятельность в Индии и Афганистане. Большевики искали Шамба-лу. Барченко тоже ее искал. Но у них были разные цели. И рано или поздно они должны были войти в диссонанс. В середине 30-х Бар-ченко начал готовиться к большой экспедиции на поиски Шамба-лы. Но у него что-то произошло с комиссаром экспедиции – Яковом Блюмкиным. В 38-м году Барченко расстреляли. Не знаю, встретил ли он тех, кого искал? Тогда ходили слухи, что поверенный какого-то Далай-ламы дал санкции на установление контактов с большевика-ми. Как это касалось Барченко, я не понял. Куратор Лаборатории –9-й отдел ГУГБ – изолировал все материалы, связанные с его дея-тельностью. Но тут есть один очень интересный момент: Барченко, будучи еще на свободе, опубликовал крайне любопытную гипотезу о том, что активность Солнца коррелирует с биологическими и соци-альными процессами на Земле. Так вот, я тогда не придал этому большого значения. В 1949 году нашу группу перевели в один из филиалов Института, где находилась секретная лаборатория, кото-рая занималась оккультизмом. Цели ставились все те же: нетради-ционные способы получения информации, проблемы времени и пространства. И куратор остался тот же – Министерство госбезопаснос-ти. Научным руководителем лаборатории был некий Кобзев. Это было колоссальное хозяйство – в лесу, под землей, десятки бункеров и целая система бетонных коридоров. Там находились сотни чело-век, и туда же перевели нашу группу для участия, как нам сказали, в одном очень важном для государства проекте. Мы еще тогда никак не назывались. Это потом нам дали название – "эргомы". Оно явля-ется производным от аббревиатуры "ЭРМ" – Энергорезонансная Мо-дуляция и "Могло" – человек. Эта Модуляция была ключевым зве-ном в целой серии программ, объединенных одним большим проек-том – "МИТРА".
Н: "Митра"??!
Л: Ну да, Бог Солнца в Персии. Кроме того, культ Митры был ос-новным в Риме во времена империи. Сначала проект хотели назвать "АГНИ", но потом почему-то решили дать ему иное название.
Н: А почему – "Митра"?
Л: Честно говоря, не знаю, кто дал этому проекту такое название, могу только предположить. Но смысл названия очевиден. Дело в том, что Митра являлся богом Солнца, а проект с одноименным на-званием подразумевал поиск и применение особой, новой, мощной энергии, при помощи которой можно исключительно эффективно влиять не только на жизнеспособность организма, но и на соци-альные процессы.
Н: Что это за энергия?
Л: Оргон. Особая энергия, испускаемая Солнцем. Она пропиты-вает и насыщает всю атмосферу, почвы и воды нашей планеты. Барченко положил начало, а лаборатории Кобзева было поручено на практике добиться выделения этой энергии, ее усиления и осуще-ствления с ее помощью сложнейшего технологического процесса – ЭР-Модуляции. Разработки в этой области велись с тридцатых го-дов, но достичь практической реализации удалось только в 1951 году. И то, можно сказать, что только ряд некоторых нюансов позволил во многом форсировать разработку данной технологии.
Н: Что это за нюансы?
Л: Видите ли, Институт за все время своего существования разра-ботал десятки сложнейших и уникальных проектов, но большинство из них было ориентировано на "оборонку". Что поделаешь, преврат-ности военного и послевоенного времени. Это и создание сенсорно-го сверхстимулятора "ГРОМ", используемого в некоторых армейс-ких спецподразделениях. Создание системы факторов, провоциру-ющих резкую инициацию сердечно-сосудистых и язвенных заболеваний, – проект "ГНИЛЬ". Выделение энергетического тела для про-никновения в закрытые объекты потенциального противника и для разведки во время ведения военных действий – проект "ДЫМ". Со-здание психотронных излучателей для дестабилизации биоэлектрической активности головного мозга на расстоянии – проект "ЛУЧ" и так далее… Но скажите мне, о чем думают вожди, пресытившиеся властью и богатством? Конечно же, о своем бесценном здоровье и о своей драгоценной жизни! Поэтому проекту "МИТРА" был при-сужден максимальный уровень секретности и сверхсжатые сроки реализации. Но, как я понял, здесь было все не так просто. Дело в том, что знания, положенные в основу проекта, были, вероятно, пе-реданы Барченко адептами той самой тайной общины, которую он так сильно стремился найти. Причем, у меня есть подозрения, что он разрабатывал проект втайне от своих надсмотрщиков, пользуясь оборудованием Института. Это, наверное, и сыграло свою роль при вынесении ему столь сурового приговора. Но это лишь мои предпо-ложения. В любом случае, после его смерти работы по оргону встали. Но проект оказался необходим руководителям страны, и Кобзеву было поручено найти недостающие звенья головоломки, которую не успел собрать Барченко. Это была очень сложная задача, но Кобзев с ней справился! И знаете, с чьей помощью? Возможно, тех самых таинственных эмиссаров, которыми, вероятно, бредил первый руко-водитель Института…

* * *
Л: Проект "МИТРА" был поначалу несколько, так скажем, сомни-телен для практической реализации. Изначально разрабатывались два других проекта – "Феникс" и "Кедр". Первый предусматривал создание целого спектра медикаментозных химпрепаратов, влияю-щих на предотвращение старения клеток, повышение резистентности организма и его регенерационных возможностей. Эти препараты применялись в комплексе с аппаратным воздействием: излучатели, генераторы, электростимулирующие системы. Проект "Кедр" являл-ся совокупным опытом народной медицины, от фольклора до веду-нов, и даже иностранных целителей, владеющих специфическими методиками оздоровления. Между прочим. Хан – это сын одного из них, вьетнамского целителя Гото, потрясающей силы экстрасенса, как сейчас модно говорить. Так вот, образ могучего вечнозеленого дерева привлекал вождей своей незыблемой жизнеутверждающей силой. Тогда десятки экстрасенсов были собраны со всей страны, чтобы внести свой посильный вклад в оздоровление управляющей власти. Тогда и мы, те, кто обладал Даром, были сняты со ставших уже второстепенными оборонных программ и направлены на поиск "вечной молодости". В принципе нам было все понятно. Сталин тог-да особенно цеплялся за жизнь, видимо, предчувствуя скорую смерть. Некоторые из нас чувствовали что-то смутное, непонятное, но очень страшное, как-то связанное с Отцом народов. Были даже робкие пред-положения, что он тоже обладает Даром. Мы ведь с особой чуткос-тью чувствуем друг друга, ощущаем Дар в человеке.
Н: Э-э, простите, Александр Владимирович, ваш рассказ стано-вится все более интересным, но я не могу понять несколько положе-ний. Получается, что Институт, собравший в своих стенах лучших экстрасенсов страны и, как вы говорите, даже из других стран, распо-лагающий мощнейшей технической базой, не успел реализовать за-каз умирающего Вождя, так?
Л: Не торопите события, Александр Васильевич. Видите ли, ни "Феникс", ни "Кедр" не оправдали его надежд, хотя и внесли гиган-тский вклад в отечественную медицину и целый ряд других наук. Но нужно было что-то большее. Что-то, что перевернуло бы все пред-ставления существующей науки. И вот тогда, в 1950 году, появился Абраксас.
Н: Кто?
Л: Абраксас. Так, во всяком случае, его называл Литовченко, мой коллега по Институту. Именно через него с нами и вышел на контакт этот загадочный человек. А что касается его имени, то, скорее всего, это псевдоним.
Н: Скорее похоже на греческую фамилию.
Л: Нет-нет. Он был русским. Литовченко еще иногда называл его Иваном. Условно или нет, не могу сказать наверняка. Но мы тоже звали его так.
Н: Простите, а кто это – мы?
Л: Литовченко, Кобзев и я. Три человека, которым позволено было узнать эту тайну.
Н: Тайну?
Л: Да, тайну Солнечных Лучей.

* * *
Л: Это был необыкновенный человек. Он не производил впечатле-ния ученого, но всю информацию мы получали от него. С ним всегда рядом был еще один человек – Оберон. Что-то вроде телохранителя или секретаря-референта. Он и обеспечивал нам встречи с Иваном: беспрепятственный выезд за территорию Института, конфиденциальность и полную конспирацию самих встреч. У меня даже сложилось впечатление, что Оберон принадлежал к высшим кругам МГБ. Во вся-ком случае, офицеры госбезопасности, курирующие нас, держались с ним почтительно. Но он был обычным человеком, чего нельзя сказать об Иване. Никто не знал, кто он и откуда пришел, но все мы чувствова-ли – это был очень непростой человек. Он определенно обладал Да-ром, который тщательно скрывал. Из нашей тройки я, пожалуй, один был способен проникать в разум другого человека. Абраксас же был всегда недоступен для меня. Мой Дар натыкался на невидимые барь-еры, препятствующие постижению его чувств и желаний. Именно он, Абраксас, этот загадочный Иван, и собрал нас однажды на какой-то загородной даче и предложил участие в сумасшедшем эксперименте. Он предложил нам также описание технологии, которая включала в себя использование оргона. Затем он намекнул на идеи Барченко от-носительно этой темы и на то, что проект можно возобновить. Я еще тогда подумал, не этого ли человека разыскивал всю свою жизни, пер-вый начальник Института? В общем, мы согласились. Так появимся в разработках Института, на этот раз вполне официально, проект "МИТРА", который с одной стороны контролировало МГБ, с другой более детальной – Иван и Оберон.
Н: А скажите, Александр Владимирович, ведь получается, что и строго засекреченном, режимном учреждении, имеющем отношение к самым охраняемым тайнам государства, вы пошли на сомнитель-ный сговор с сомнительным человеком, не имеющим даже нормаль-ного имени и фамилии?
Л: Поймите вы, этот человек открыл нам такие тайны, перед кото-рыми меркли все условности, связанные с наказующими санкциями за подобные поступки. Я, например, очень хорошо теперь понимаю поведение Барченко. "МИТРА" – это проект, опережающий науку на десятки или даже сотни лет!
Н: Вот вы говорите про использование солнечной энергии. Мож-но вкратце?
Л: Ну что ж, если вам интересно. Видите ли, идея использования оргона на самом деле была не нова. Например, ученик известного Зиг-мунда Фрейда, австрийский врач и биолог Вильгельм Райх – в 1939 году, переехав в США, создал некий "оргонный аккумулятор", кото-рый успешно использовал в своей медицинской практике. С его по-мощью он лечил многие хронические заболевания, в том числе и рако-вые. Но, не найдя понимания у официальных медицинских кругов, Райх был признан Федеральным судом шарлатаном и посажен в тюрь-му, где и умер в 57-м году. Его изобретение тогда не получило должной оценки. А принцип Райха заключался в следующем: пациент поме-щался в какой-либо замкнутый объем, который вбирает и аккумули-рует атмосферный оргон – энергию, которая испускается Солнцем. В результате взаимодействия органа, обладающего широким спектром частот, с клеточными структурами биологических объектов, в частно-сти пациентов, создавалось насыщение энергетического поля после-дних, что приводило к исключительно гармонизирующему воздей-ствию на все тело в целом. Ведь уже доказано, что любая болезнь – это результат оттока энергии из того или иного энергетического центра, отвечающего за определенные части тела. Мы назвали поле, образуе-мое вибрациями, "энергорезонансным". Сейчас его, по-моему, называют несколько иначе – "хрональное поле". Так вот, нашей задачей было найти наиболее оптимальную форму замкнутого пространства, которая бы максимально аккумулировала оргон, и научиться, макси-мально эффективно воздействовать этой энергией на органическое тело. Иван дал нам направление – египетские пирамиды! Оказалось, что они являются самыми эффективными приемо-передающими уст-ройствами. Они и были созданы именно с этой целью – аккумулиро-вать оргон. В Египте бог Солнца Ра был одним из главнейших бо-жеств. Отсюда и подобное отношение к архитектуре. Все просчитано с изумительной точностью. Считалось, что Божественная энергия нис-ходит на вершину пирамиды, откуда она "стекает" по наклонным сто-ронам постройки, распространяясь по миру. Отсюда и поразитель-ный эффект мумий, и ряд других фантастических эффектов: вода, находившаяся в пирамиде, тонизирует организм; мясо и другие про-дукты мумифицируются, но не портятся; молоко не киснет; лезвия восстанавливают свою заточку; ускоряется заживление язв и ран. Итак, за основу мы взяли форму пирамиды. Внутреннюю се конфигу-рацию составляла сложнейшая конструкция, напоминающая строе-ние пчелиных ульев. "Соты" были сварены из тончайших стеклянных трубочек и сориентированы таким образом, чтобы фокусировать энергию, поступающую извне, в одном месте – в нижней части пирамиды, где находилась максимальная плотность "ЭР-поля". Там мы устанав-ливали "оргонную батарею-аккумулятор". На вершине пирамиды была установлена энерголовушка – конусоидальная "тарелка" – уло-витель. Оргон поступал в эту энерголовушку, аккумулировался в "ба-тарее", и уже оттуда мы выводили его наружу посредством специаль-ного гибкого кабеля, изготовленного из меди. Так была решена одна половина проблемы. Вторая заключалась в следующем: нужно было обнаружить в теле человека органы, которые эффективно впитывали бы оргон. С помощью консультаций Ивана нами были выделены меридианы на теле человека, которые, собственно, и являлись проводни-ками "ЭР-поля", и биологически активные точки, которые являлись центрами его излучения. Воздействие концентрированного оргонного луча на эти точки и каналы получило название "Энерго-Резонансная Модуляция", сокращенно – "ЭРМ". Но особенно потрясающие результаты достигались при ЭР-воздействии на энергетические цент-ры людей, обладающих исключительным Даром. Так появились мы – эргомы. Помимо данного комплекса оргонного воздействия, Иван давал нам какой-то сенсорный стимулятор, который мы принимали непосредственно перед Модуляцией. Результат вы видите сами: время фактически остановилось для меня пятьдесят лет назад.
Н: Потрясающе! В это действительно очень трудно поверим. А что было дальше?
Л: В это самое время погиб Литовченко, и на его место пришей новый человек. Фактически он и возглавил этот филиал Института, Кобзев был не более чем формальным руководителем. Этот новый начальник – Иноземцев, оборвал все паши контакты с Иваном и Обероном. Это был настоящий тиран. Он внес коррективы в проект, дав ему новое название – "Яма", и это едва не стоило всем нам жиз-ни. Вот тогда-то и начался настоящий кошмар! Вам этого не понять. Нет, не понять! Это было настолько ужасно, что меня бросает в дрожь при одном воспоминании об этом времени. Мы перешли на новую стадию проекта, но она в корне отличалась от всех предыдущих ста-дий. Нас вывозили куда-то в горы и погружали в подземные гроты, где оставляли, иногда даже на несколько недель. Воистину – "Яма". Каждый раз глубина этих ям была все глубже и глубже. Эксперимен-ты стали проходить очень напряженно. Модуляции были подверг-нуты в общей сложности пятнадцать человек – "Первая Волна". У всех до единого стали наблюдаться побочные эффекты.
Н: Какие эффекты?
Л: М-м, это трудно объяснить вот так, навскидку. Все пятнадцать человек обладали Даром. Но каждый получил его при различных об-стоятельствах. Почти всем он достался очень и очень тяжело, на грани жизни и смерти. Это объясняется тем, что возможность осознать и развить свой Дар требует колоссальных усилий и невероятных психи-ческих метаморфоз, связанных с пограничными состояниями. Вот, например, я. Мой дед был ведуном, охотником на медведей. Все, что он умел, было так или иначе связано с обрядами над трупами этих удивительных животных. Эти знания он получил от своего отца, тот –от своего, и так далее. Эти манипуляции подразумевают полное пере-осмысление своего отношения к действительности, за счет совершения диких, с точки зрения современного человека, ритуалов. Пред-ставляете себе, что может испытывать семилетний мальчик, когда его заставляют поедать сырое, еще пульсирующее сердце только что уби-того зверя? Потом в рацион включается кровь, как наиболее энергосо-держащая субстанция. Это потрясение до самых основ! Эти ощуще-ния равносильны смерти, если не хуже. Появляются различные виде-ния призрачных обликов, чужих побуждений и тому подобное… Это разбивает разум и тело изнутри. Это… страшно. В Институте нас на-учили обуздывать и контролировать свой Дар. Модуляция же разбу-дила в нас что-то еще, что продлило нам жизнь, но в то же время под-вело нас к какой-то угрожающей черте, за которой таится подлинное безумие. С появлением Иноземцева мы перешагнули эту черту. Все эргомы, прошедшие инициацию, испытывали различные негативные симптомы. Я, например, почувствовал, что сила моего Дара много-кратно увеличилась, налицо была динамика в улучшении физиоло-гических параметров, но… Первую неделю я испытывал примерно те же симптомы, что и остальные: эффект термоиллюзии – покалывание в кистях рук, звон в ушах, гальванический привкус во рту, вспышки при закрытых глазах. Потом начался период нарушения сна. Я не мог спать, мне снились кошмары, устрашающие темные фигуры. Затем начались галлюцинации. Мы стали болезненно реагировать на сол-нечный свет. С тех пор мы можем появляться на улице только в вечер-них или утренних сумерках, ночью или в пасмурную погоду, когда солнце скрывается за плотным пологом облаков. Мы стали подобны вампирам. Вернее, мы ими и стали. Но вместо физической крови этот дьявол Иноземцев научил нас пить эфирную кровь живых существ – мы научились поддерживать свою жизнь с помощью человеческой энергии, как наиболее доступной и уже адаптированной к усвоению. И вы знаете, вероятно, как побочный эффект, мы все стали одержимы Властью! Мы превратились в упырей, живущих за счет человеческого стада. Говорят, была еще создана и "Вторая Волна" – суперэргомы, но о судьбе этих несчастных мне мало что известно. Ходили слухи, что все они посходили с ума и были ликвидированы в одном из подзем-ных бункеров Института. Говорили, что "вторых" готовили для каких-то узкоспецифических целей. Может быть, и для "оборонки". Во вся-ком случае, я надеюсь, что для них этот кошмар уже давно закончился.
Н: А как же Абраксас? Что случилось с ним?
Л: Он объявился в 53-м, после смерти Вождя. Что-то там произошло среди "власть имущих". У нас в Институте тоже произошли переме-ны, кто-то убил этого дьявола – Иноземцева. Вот тогда-то, при смене руководства Института, со мной связались от имени Ивана и предложили побег. Я, не задумываясь, согласился, все остальные тоже. Этот Иван определенно был птицей высокого полета. Он смог вытащить нас из тщательно охраняемого спецсектора, уничтожил каким-то об-разом всю информацию о нас и о проекте. А мы… Мы обманули его, убили троих молодых парней, которых он за нами прислал, и которые сопровождали нас при бегстве, водителя автомобиля, и бежали. Бежа-ли кто куда, объятые смертельным страхом быть пойманными и воз-вращенными в этот ад, и опьяненные свободой, которая открывала перед нами новый мир – без ужаса и боли. И с тех пор к нашей судьбе никто особого внимания не проявлял. До недавнего времени…

* * *
Л: Оказалось, что все мы, вместо того чтобы разбрестись по бес-крайним просторам СССР и притаиться вдали от цивилизации, ока-зались в Москве. Нас всех словно тянуло сюда невидимым арканом, какой-то источник невероятной энергии, который подталкивал нас к жизни, давал нам силы в этой бесконечной гонке за богатством и властью. Поначалу мы некоторое время незримо чувствовали друг друга, хотя ни разу не пытались встретиться – боялись чего-то, мо-жет, воспоминаний о прошлом. Потом, со временем, это ощущение исчезло. То ли от угасания Дара, то ли от угасания духа. Я уже думал, что пережил их всех. А оказывается, нет, все были живы все это вре-мя. Пока не появился ОН.
Н: Вы имеете в виду убийцу?
Л: Да.
Н: Вы почувствовали его появление?
Л: Нет. Но я почувствовал гибель эргома. Давно, в пятидесятых, я в первый раз почувствовал "Последний Крик", но принял его за обыч-ный всплеск Поля, за случайную флуктуацию. А когда позже узнал, что его слышали все наши, я понял, что это было не случайное возму-щение Поля. Затем мы узнали, что три эргома, которые пытались бежать из Института, были умерщвлены где-то в подвалах спецком-плекса. Их смерть по времени совпадала с возникновением "Кри-ка". В 1967 году погиб еще один эргом – Умник. Я почувствовал тогда его "Крик", и понял, наконец, что произошло нечто страшное. Потом я узнал о его смерти и утвердился в причинах происхождения "Крика". Когда погиб Циклоп, первый из ваших "клиентов", я опять пережил "Крик", но на этот раз я почувствовал, что это предсмерт-ный энергетический вопль именно Циклопа. Потом был Лесник. А чуть позже Хан выследил меня и назначил встречу. После этой встре-чи я "услышал" и его "Крик". Это обострило все мои чувства до предела. Я стал чувствовать "сакки" – как говорят японцы – "дыха-ние смерти". Теперь это чувство преследует меня постоянно. Я схо-жу с ума. Поэтому я пришел к вам. Я хочу, чтобы вы знали… нет, даже не в этом дело, я хочу, чтобы этот убийца, кто бы он ни был, потру-дился, чтобы отобрать у меня мой Дар. Да нет, боже, что я говорю, я хочу увидеть его, побеседовать с ним, прояснить для себя кое-какие невыясненные вопросы, попросить прощения, наконец. Если его никто не остановит, я боюсь, он не предоставит мне такой возмож-ности. Вы поможете мне, Александр Васильевич?

Н: Каким образом я могу сделать это?
Л: Я приведу его к вам.
Н: Каким образом?
Л: Я еще жив, а, следовательно, его миссия не завершена. Он сам придет к вам, я лишь выполню роль живца.
Н: Вы думаете, он придет?
Л: Безусловно.
Н: Но как он найдет вас?
Л: О, не беспокойтесь. Он нашел нас спустя много лет в этом мно-голюдном городе, найдет и сейчас.
Н: Значит, вы думаете, что есть смысл ждать его появления рядом с вами?
Л: Все зависит от того, насколько серьезно ваше намерение пой-мать его. Я пришел к вам, потому что знаю наверняка: тот, кто идет по моим следам, ужасный человек. Мне не справиться с ним ни при каких обстоятельствах. Если уж этого не смогли сделать ни Хан, ни Лесник. А ведь они обладали незаурядными способностями в обла-сти лишения человека жизни. Особенно Хан. Он сам был Смертью. И где он сейчас? В морозильнике морга! Понимаете, что это значит? Этот убийца прибыл из нашего темного прошлого и цель у него одна – забрать нас обратно туда, откуда мы пришли в это время, не трону-тые годами, – в преисподнюю…

* * *
Н: Скажите, а может убийца быть одним из вас, эргомом?
Л: Я много думал над этим. Теоретически, конечно, мог бы. Во время нашей последней встречи Хан-Гото выразил уверенность, что убийца кто-то из нашей тройки. Хан погиб, себя я исключаю, остается Ловкач. Но вы знаете, я сомневаюсь в этом предположении, и знаете, почему? Ловкач не смог бы справиться ни с Лесником, ни уж тем более с Ха-ном. И если Циклопа он бы еще, может быть, одолел, про этих двух даже и говорить не стоит. Это были страшные существа, поверьте мне. Человек, убивший подобных монстров, должен превосходить их в уме-нии убивать. Ловкач был совершенно не такой.
Н: Но ведь прошло пятьдесят лет. Может быть, за это время он научился быть таким?
Л: Исключено. Он всегда был трусом, за это и прозвище свое полу-чил. Всегда изворачивался, искал, где повыгоднее. Нет, это опреде-ленно не Ловкач.
Н: Вы говорили про "Вторую Волну". Они ведь тоже эргомы?
Л: Да, вполне возможно, хотя я, повторюсь, слышал, что никто из них не выжил. Но ведь "оборонка" не стоит на месте, и сейчас наперника есть уже и "Третья", и "Четвертая Волна", и Погодин только знает, что за каша варится сейчас в этом оборонном котле. Но в любом случае у людей, которые сегодня стоят у руля какого-нибудь повою Института, пето нас никакой информации. А если и есть, то нет мотивов уничто-жать нас. Здесь в первую очередь нужно вычленить мотивы
Н: Выходит, что единственным человеком, который мог бы иметь мотив нейтрализовать вас всех, является Абраксас?
Л: Выходит, что так.
Н: А он мог сам стан, "долгожителем", дожив до наших дней? Ведь всю технологию вы получали от него?
Л: Теоретически возможно все, но и Абраксас не стал бы убивать пас. Это был несколько иного склада души человек. Он был… гармо-ничен. Да и какой смысл Ивану, нашему демиургу, убивать нас сей-час, пятьдесят лет спустя? Он мог бы сделать это и раньше.

Н: Но у него могли быть последователи.
Л: Вот! Это наиболее вероятная версия. Но она ничего не меняет в раскладе сил.
II: Александр Владимирович, а что нибудь об этом Иване вы могли бы рассказать? Более конкретно, какие-нибудь детали.
Л: Какие детали? Очень живой, переполненный энергией человек, У него были странные глаза. Казалось, он видит собеседника на-сквозь. Очень глубокий и мудрый взгляд.
Н: А какие-нибудь символы, знаки, кольца, татуировки вы у него не замечали? Что-нибудь, что могло бы указать на его принадлеж-ность к какой-либо организации?
Л: М-м, дайте подумать. Один раз, во время нашей очередной встре-чи, у него на пальце было массивное кольцо, очевидно, золотое. На нем был выгравирован какой-то знак. Я все никак не мог его разглядеть. Было видно только, что это очень старинный перстень. И ка-мень был в центре, яркий, ослепительно яркий, как солнце. И светился так, как будто свет не отражался в нем, а изнутри шел, из кольца…

Часть 2
"СНЫ О ЧЕМ-ТО БОЛЬШЕМ…"

"…за самыми обыкновенными человеческими делами
и в обыкновенных человеческих нарядах можно встретить
и несколько других существ… И хорошие есть, и плохие.
Только, надо сказать,
у хороших есть одна малоприятная особенность.
Если их угадаешь, они очень любят… гм… пугать не пугать,
а так – притворяться черными… Хотя на самом-то деле не черные
они, а только темные, темные – тайные…".
Из разговора некоего профессора со своим племянником.
Е.Л. Чудинова, "Держатель знака".

ПРОЛОГ
Отрывки из статьи "От Барнаула зависит судьба человечества!"

"Мне не дадут соврать люди, часто посещающие другие города. Сей необъяснимый факт оставался для меня полнейшей загадкой, до тех пор, пока я не повстречалась с героем нашей сегодняшней рубри-ки… Павел Кириллович Савельев – житель Санкт-Петербурга, осно-вавший собственную Школу целителей и экстрасенсов, практикую-щий целитель на протяжении вот уже 16 лет. Барнаул стал предме-том его внимания года два назад. Это уже не первый его визит, о причинах коего, думаю, Павел поведает сам.