Адучи стремительно обернулся, но никого не увидел. Темнота уже сгустилась настолько, что в нескольких метрах лишь смутно различался бесформенный кустарник. Не помогло и периферическое зрение, которому начал обучать его Айрук. Отсветы от костра мешали уловить постороннее движение. Ориентироваться по запахам мешал ветер. Он позволял уловить только те запахи, которые приносил с собой. Это всегда сужало спектр ощущений. Вот и сейчас это были только запахи листвы и реки. Больше ничего. Адучи прислушался. В последнее время его слух стал воспринимать настолько тихие звуки, что позволял услышать при определенной концентрации шум крыльев птицы в десятках метров над землей. Сейчас он различал лишь шорох травы, шелест ветвей, царапающих друг друга листвой, дуновение ветра, плеск текущей воды. Никого.
Адучи посмотрел на маску Наставника, пытаясь проследить направление его взгляда, но Айрук сразу уловил этот маневр и демонстративно завертел головой в разные стороны.
– Ничего не чувствую, – хмуро пробормотал Адучи.
Айрук пожал плечами, мол, нет и нет. Вдруг из-за того самого кедра, за которым еще недавно прятался сам Адучи, послышался радостный вопль, и к костру вылетела заостренная палка, воткнувшись у самых ног Наставника. Оттуда выскочил Унген, торжествующе взирая на раздраженного друга.
– Как никого не чувствуешь? А меня? – он захохотал и, кувыркнувшись, подкатился к огню.
– Ничего удивительного, – Айрук смотрел черными провалами глазниц в маске на обоих мальчиков. – Будь на твоем месте Унген, он тоже не заметил бы тебя. Поэтому не торопитесь разочаровываться в себе. Просто вам предстоит еще многому научиться. Вы только еще в самом начале Пути, а значит, запаситесь терпением и вниманием. Запомните: нетерпение – один из самых худших пороков.
Наставник встал и жестом позвал мальчиков за собой, шагнув в темноту. Адучи и Унген торопливо, но, стараясь не производить лишних звуков, последовали за ним.
Глубокая, непроглядная темнота ночного леса не позволяла видеть превратности ландшафта, и Адучи успел за несколько минут шесть раз споткнуться и два раза упасть, ощутимо ударившись коленями и локтями о выступающие из земли корни и остроконечные камни. Судя по глухим звукам и сдержанному шипению, он понял, что Унген чувствует себя в темноте тоже не очень уверенно. Еще через несколько минут они окончательно потеряли друг друга. Кричать Адучи не решился, поэтому оставалось рассчитывать лишь на свои возможности. Он замер, раскинул в стороны руки, растопырив пальцы, и закрыл бесполезные сейчас глаза. Нужно было отпустить свои чувства странствовать по окружающей темноте. Только так, анализируя тончайшие импульсы, ощущаемые кончиками пальцев, словно антеннами, улавливающими невидимые волны, можно поймать слабый сигнал, выдающий чье-либо присутствие. Никого. Или Унген тоже замер, или ушел слишком далеко. О том, чтобы поймать ощущение Айрука, невозможно было даже мечтать. Он, скорее всего, специально устроил все эти блуждания. Что он там говорил? "Почувствовать нужно чем-то внутри себя". Чем? "Уловить волны". Легко сказать…
"Руки могут очень просто воспринимать невидимые волны. Ладони и пальцы могут не только улавливать их, но и собирать и даже излучать самостоятельно". Айрук учил их этому, продемонстрировав фокус с огнем. Он протянул руки к кучке сухого хвороста. –
Руки обладают на самом деле невероятным могуществом, – Айрук плавно поводил ладонями над сушняком, – они являются проводниками силы, которая находится где-то внутри нас. Но она не ограничена нашим телом, она связана с силой, которая разлита вокруг и которая насыщает все окружающее. Эти силы постоянно стремятся к воссоединению и, объединившись, они способны творить чудеса…
Костер, вдруг ни с того ни с сего вспыхнул, жадно пожирая сухие ветки.