Однажды Нагваль и Хенаро пришли в дом, когда я была одна. Я слушала их за дверью, словно подкрадывающихся ягуаров. Я перекрестилась; для меня они были двумя демонами, однако, я вышла, чтобы посмотреть, что я смогу сделать для них. У меня были миски, сделанные из тыквы, и я дала обоим мужчинам по миске супа. Нагваль, по-видимому, не был признателен за еду; он не хотел есть пищу, приготовленную такой слабой женщиной, ссылающейся на свою неуклюжесть, и бросил миску со стола взмахом руки. Но миска, вместо того, чтобы перевернуться и вылить содержимое на пол, силой Нагваля соскользнула и упала на мою ногу, не пролив ни капли. Миска действительно приземлилась на мою ногу и стояла там, пока я не наклонилась и не подняла ее. Я поставила ее на стол перед ним и сказала ему, что я слабая женщина и всегда боялась его, моя пища имеет добрые чувства.
С этого самого момент Нагваль изменился по отношению ко мне. Тот факт, что миска супа упала на мою ногу и не разлилась, показал ему, что сила укала на меня. Я не знала этого тогда и думала, что он изменился по отношению ко мне потому, что ему было стыдно за отказ от моей пищи. Я не придала значения этой перемене. Я все еще боялась его и не могла смотреть ему в глаза. Но он начал все больше и больше обращать на меня внимание. Он даже принес мне подарки: шаль, гребенку, платье и другие вещи. Я пришла в ужас. Я стыдилась, так как думала, что он был мужчиной, который ищет женщину. У Нагваля были юные девушки, чего он хотел от такой старой женщины, как я? Сначала я не хотела носить и даже смотреть на его подарки, но Паблито уговорил меня, и я начала носить их. Кроме того, я стала еще больше бояться его и не хотела оставаться наедине с ним. Я знала, что он был дьявольским мужчиной. Я знала, что он сделал со своей женщиной.
Я ощутил необходимость перебить ее. Я сказал ей, что никогда не знал ни о какой женщине в жизни дона Хуана.
Ты знаешь, кого я имею в виду, – сказала она.
– Поверь мне, донья Соледад, я не знаю.
– Не говори мне этого. Ты знаешь, что я говорю о ла Горде.
Единственная «ла Горда», которую я знал, была сестра Паблито, чрезвычайно тучная девушка, по прозвищу Горда-толстуха. Я чувствовал, хотя об этом не говорил, что она на самом деле не была дочерью доньи Соледад. Я не хотел нажимать на нее для получения дальнейшей информации. Я внезапно вспомнил, что эта толстая девушка внезапно исчезла из дому и никто не мог или не осмеливался сказать мне, что случилось с ней.
– Однажды я была одна перед домом, – продолжала донья Соледад. – я расчесывала свои волосы гребнем, который дал мне Нагваль; я не догадывалась, что он прибыл и стоит позади меня. Внезапно я ощутила, что его руки охватили меня около подбородка. Я услышала, как он мягко сказал, что я не должна двигаться, иначе моя шея может сломаться. Он повернул мою голову налево. Не совсем, а немного. Я очень испугалась и завизжала и попыталась освободиться от его хватки, но он держал мою голову твердо долгое, долгое время.
Когда он отпустил мой подбородок, я потеряла сознание. Я не помню, что случилось потом. Когда я пришла в себя, я лежала на земле, прямо там, где я сидела. Нагваль уже ушел. Мне не было так стыдно, что я не хотела никого видеть, особенно ла Горду. Долгое время я даже думала, что Нагваль никогда не поворачивал мою шею и что у меня был кошмар.
Она остановилась. Я ожидал объяснения того, что случилось. Она казалась отсутствующей, может быть, задумчивой.
– Что на самом деле случилось, донья Соледад? – спросил я, не сумев сдержать себя. – он действительно что-то сделал с тобой?
– Да, он повернул мою шею, чтобы изменить направление моих глаз, – сказала она и громко засмеялась, увидев мое удивление.
– Я имею в виду, не сделал ли он?..
– Да, он изменил мое направление, – продолжала она, не обращая внимания на мои расспросы. Он сделал это тебе и всем остальным.