истину о себе, у других есть такая возможность, и они достигнут прозрения в будущем. Это
сочетание грандиозности и величайшего смирения, при полном отсутствии нарочитости и
демонстративности характеризует мистический подход к переживаниям такого рода.
Шизофренические пациенты, напротив, склонны интерпретировать свою эмпирическую
связь с божеством в терминах собственной исключительности и своей особой роли во
вселенском ходе вещей. Они оценивают свое новое интуитивное прозрение с позиции
отождествления с обычной личностью, с телесным Эго, от которого им не удалось отказаться. В
результате они пишут письма президентам и членам правительства, пытаются убедить весь мир в
своем божественном происхождении, требуют, чтобы их признали пророками, и используют
всевозможные средства в борьбе против своих реальных или воображаемых врагов и
оппонентов.
Конечно, было бы абсурдным упрощением и редукционистской ошибкой приравнивать
состояния мистического единства и духовного освобождения к недифференцированным
состояниям сознания, которые переживает ребенок во время эмбрионального существования и
постнатального симбиотического взаимодействия с материнским организмом. Регрессия, о
которой идет речь, переживается индивидом, прошедшим сложное развитие через многие
ступени эволюции и достигшим физической, эмоциональной и интеллектуальной зрелости уже
после событий раннего детства.
Кроме того, мистик в своем экстазе явно достигает подлинно трансцендентальных и
архетипических измерений далеко за пределами биологии. И тем не менее, мистические и
психотические состояния далеко не всегда легко различить; это доказал Кен Уилбер в
исследовании до-эготического и трансэготического состояний (Wilber, 1980).
Клинические наблюдения наводят на мысль о том, что состояния мистического единства
определенного рода глубоко связаны с позитивными аспектами БПМ-I. Индивид, достигший
эмпирически моментов безмятежного внутриутробного существования, может, наверное, также
легко достичь переживания космического единства, хотя это нисколько не означает, что эти два
состояния представляют собой одно и то же. И так же существует по-видимому определенная
связь между нарушениями эмбриональной жизни (болезни матери во время беременности,
тревожные состояния и хронический эмоциональный стресс, токсические или механические
помехи, попытки аборта) и шизофреническими искажениями духовности и восприятия мира.
Главной и фундаментальной угрозой эмбриональному существованию является начало
родов, ведь именно тогда окончательно и необратимо разрушается внутриутробное состояние.
Поэтому кризис внутриутробного развития плода переживается сходно с ранними стадиями
БПМ-II; это включает ощущение универсальной опасности, общей паранойи, странные телесные
ощущения и восприятие неуловимых токсичных воздействий. Архетипические образы,
сопровождающие эти состояния, принимают форму демонов или иных метафизических злых
сил, относящихся к различным культурам.
Ранние стадии симбиотического единства с матерью также могут быть
источником психотических переживаний, в которых индивид не в состоянии