наказание за него. Другие чувствуют, что вина отражает ответственность за страдания матери во
время родов. Но самое общее и правдоподобное объяснение относит вину к узнаванию или
осознанию того, как много страдания записано в человеческом организме, как много мучений он
вынес. Поскольку большая часть эмоциональной и физической боли, которую индивид
испытывает за всю свою жизнь, связана с родовой травмой, кажется весьма логичным, что
чувство вины принимает огромные размеры, когда процесс самоисследования достигает
перинатального уровня.
У индивида, который приходит в эмпирическое соприкосновение со страданием, связанным
с памятью рождения, есть две возможности интерпретации. Первая - принять факт, что мы
живем в очень капризном мире, где самые ужасные вещи могут случаться с нами без всякой
причины, совершенно непредсказуемо и без малейшей возможности контроля с нашей стороны.
Альтернативная интерпретация чувства вины возникает, когда индивид не способен или не хочет
принять этот образ мира и имеет глубокую потребность видеть космос как систему, управляемую
фундаментальным моральным законом и порядком. Интересно в этой связи, что люди,
обнаруживающие у себя рак или какую-то другую неизлечимую и мучительную болезнь,
склонны относиться к ней с чувством вины:<Что я сделал плохого? Чем я это заслужил? Почему
<они>так со мной поступают?>Логику, стоящую за этим отношением, можно выразить так:
<Такая ужасная вещь не произошла бы со мной, если бы я не сделал чего-то настолько же
плохого, чтобы заслужить это>.
Судя по всему, степень бессознательной вины соответствует и прямо пропорциональна
заряду бессознательной боли. Хотя люди, вовлеченные в подобные переживания, часто имеют
тенденцию проецировать вину на специфические ситуации, которые они вспоминают
сознательно (на запрещенную сексуальную активность или различные другие формы
неприемлемого поведения), ее глубинная природа очень смутна, абстрактна и бессознательна.
Вина - это убежденность в том, что совершено некое ужасное деяние, без малейшего
представления о том, что именно это было. Есть смысл поэтому рассматривать вину как
результат отчаянного усилия рационализировать абсурдность страдания, обрушившегося на
человека без всякой разумной причины6.
Приведенное выше объяснение правдоподобно для этого уровня сознания, но
вовсе не окончательно и не абсолютно. Когда процесс самоисследования достигает
трансперсонального уровня, возникают новые возможности, о которых индивид не помышлял,
будучи погружен в биографическую тематику или перинатальный процесс. Травматический
аспект рождения может вдруг идентифицироваться как действие накопленной плохой кармы.
Страдание видится тогда не абсурдным и беспричинным, а отражающим индивидуальную
кармическую ответственность за действия в предыдущих воплощениях. Глубочайшие
трансперсональные корни вины по-видимому отражают узнавание своей идентичности с
созидательным принципом, ответственным за все страдание, заложенное в божественной игре
существования. Это является ошибкой в логической Цепи, поскольку этические стандарты,
являющиеся частью творения, оборачиваются против самого творца. Мы уже детально