комплекс переживаний, привязывая его к внешней ситуации, вместо того чтобы разобраться во
внутренней и узнать в нем разыгрывание прошлого события.
Лица, переживающие элементы БПМ-III, выказывают все типичные признаки
садомазохизма, например чередование ролей страдающей жертвы и жестокого мучителя,
потребность в физической зажатости и боли, взрывы особого вулканического экстаза, то есть
смесь агонии и интенсивного сексуального наслаждения. Ранее уже упоминалось, что
возможности для преодоления крайнего страдания и для достижения экстаза присущи по-
видимому самой структуре человеческой личности - хотя наиболее ярко это проявляется у
пациентов с садомазохистическими склонностями.
В некоторых предельных случаях преступной сексуальной патологии - например
изнасилований, садистских убийств или некрофилии - ясно видно их перинатальное
происхождение. Лица, переживающие сексуальные аспекты БПМ- III, часто сообщают о том, что
эта стадия процесса рождения имеет много общего с изнасилованием. Такое сравнение весьма
оправданно, если рассмотреть несколько существенных эмпирических черт, характерных для
изнасилования. Для жертвы это серьезная опасность, смертельная угроза, чрезвычайная боль,
телесная сдавленность, яростные попытки освободиться, сбои дыхания и навязанное сексуальное
возбуждение. Переживание насильника включает резко противоположные элементы -
запугивание, угрозы, причинение боли, сдавливание, удушение и принуждающее сексуальное
возбуждение. То, что испытывает жертва, имеет очень много общего с переживаниями ребенка в
родовом канале, насильник же экстериоризует и воплощает интроецированные силы родового
канала, одновременно осуществляя своими действиями месть той, кто заменяет ему мать. Из-за
сходства переживаний при изнасиловании и рождении жертва страдает от психологической
травмы, которая обусловлена не только воздействием данной ситуации, но и разрушением
защитных механизмов, изолирующих сознание от воспоминаний, относящихся к процессу
биологического рождения. Продолжительные эмоциональные срывы, которые часто являются
следствием изнасилования, вероятно связаны с прорывом в сознание перинатальных эмоций и
психосоматических проявлений.
Влияние третьей перинатальной матрицы еще более очевидно в случаях
садистских убийств, которые по характеру очень близки к изнасилованиям. Кроме
одновременного высвобождения сексуальных и агрессивных импульсов в этих действиях
присутствуют элементы смерти, увечья, расчленения тела и скатологическое удовольствие от
крови и нечистот; все это не что иное как обобщенная характеристика повторного проживания
последних стадий рождения. Как будет показано ниже, кровавое самоубийство родственно по
динамике садистскому убийству, а их единственное различие в том, что самоубийца играет роль
жертвы, убийца - роль агрессора. В конечном же счете обе роли являются разными аспектами
одной и той же сущности, -т. е. на агрессора падает интроекция сжимающих и разрушительных
сил родового канала, а на жертву-память эмоций и ощущений ребенка во время родов.
Подобное сочетание элементов, но только в несколько иной пропорции, лежит по-