Оба примера «положительного разрушения», которые мы обсудили — шаманский кризис и переживание ритуала перехода, — имеют много общих черт, но у них есть и важные различия. Шаманский кризис овладевает психикой будущего шамана неожиданно и без предупреждения; он обладает спонтанной и автономной природой. С другой стороны, ритуал перехода является порождением культуры и следует предсказуемому временному распорядку; переживания посвящаемых становятся результатом специальной технологии изменения сознания, разработанной и усовершенствованной предыдущими поколениями. В тех культурах, где почитают шаманов и, наряду с этим, проводят ритуалы перехода, шаманский кризис считается значительно более высокой формой инициации, чем ритуал перехода. Он возникает у индивида в результате действия высшей силы и поэтому считается указанием на божественный выбор и особое призвание.
Мифология, путешествие героя и ритуальное безумие
Нет ничего выше этих мистерий. Они смягчили наш характер и облагородили наши обычаи; они заставили нас перейти от дикого состояния к истинной человечности. Они не только показали нам путь к радостной жизни, но и научили нас умирать с надеждой.
Цицерон,«De Legibus»
Еще одним важным социальным контекстом для преобразующих переживаний служили античные мистерии смерти и возрождения. В них посвящаемые отождествлялись с различными мифологическими персонажами, которые умирали и потом снова возвращались к жизни.
Функции мифологии в психике и обществе
Обычно считается, что мифы — это порождения человеческого ума и воображения. Мы придерживаемся радикально иного мнения; помимо нашего собственного опыта в этой области, на нас сильно повлияли идеи Карла Густава Юнга и, особенно, многие годы близкой дружбы с мифологом Джозефом Кэмпбеллом. Новаторские работы этих мыслителей привели к подлинной концептуальной революции в понимании мифологии. Согласно Юнгу и Кэмпбеллу, мифы — это вовсе не вымышленные истории о приключениях воображаемых персонажей в несуществующих краях; их нельзя считать произвольными порождениями индивидуальной человеческой фантазии. Они возникают в коллективном бессознательном человечества и представляют собой проявления изначальных организующих принципов психики и космоса, которые Юнг называл архетипами.
Архетипы выражаются через наиболее глубокие процессы индивидуальной психики, но не возникают в человеческом уме и не являются его порождениями. Они, в некотором смысле, управляют умом и действуют как его организующие принципы. Согласно Юнгу, некоторые мощные архетипы могут влиять даже на исторические события и на поведение целых культур. «Коллективное бессознательное» — как Юнг назвал то место, где, по его мнению, пребывают архетипы, представляет собой общее культурное наследие всего человечества, накопленное на протяжении всех исторических эпох.
Основные архетипические темы в наиболее общих и абстрактных формах неизменно присутствуют во всех мифах. В разных культурах и в разные периоды истории можно обнаружить те или иные специфические вариации этих базовых мифологических мотивов. Примером такого мощного универсального архетипа может служить Великая Богиня-Мать; в различных культурах эта фигура принимает формы конкретных местных богинь-матерей — Исиды, Девы Марии, Кибелы или Кали. Точно так же понятия Небес, Рая и Ада можно найти во многих культурах мира, но конкретные формы этих архетипических образов различаются от случая к случаю.
Герой с тысячью лиц