Из разговоров с ученым и его семьей я вскоре понял, что мои новые друзья ненавидят Советский Союз так же сильно, как и я. Наши ежедневные встречи на пляже дали мне возможность попрактиковаться в русском языке и получить кое-какую информацию о жизни в Советском Союзе, что называется, из первых рук. Мы затронули очень широкий спектр тем, но одна из них произвела на меня особенно глубокое впечатление. Рассказывая об исторических достопримечательностях Киева, мои русские друзья упомянули Печерскую лавру, русский православный монастырь, располагавшийся внутри огромной горы. Этот монастырь состоял из запутанной системы катакомб и гротов, которые превратили внутреннюю часть горы в сложный подземный лабиринт, напоминающий огромную голову швейцарского сыра. По обеим сторонам коридоров располагались ниши, где хоронили тела монахов лавры, с самого ее основания и до наших дней. Постоянные сквозняки и благоприятные климатические условия сохранили их путем сухой мумификации для последующих поколений.
Киевско-Печерская лавра изначально была частью обширного религиозного комплекса, включавшего также Успенский собор, чудесный православный храм, завод по производству свечей, мастерскую по написанию икон и другие здания. Друзья рассказали мне, что большевикам, объявившим крестовый поход против религии, считая ее, согласно определению Карла Маркса «опиумом для народа», было хорошо известно значение этого религиозного центра для украинского народа. Однако они воздерживались от грубого вторжения в жизнь монахов и монахинь, и вынуждены были проявлять терпимость, поскольку опасались народного восстания.
Взаимоотношения между населением Украины и советским правительством с самого начала складывались очень напряженно. С 1922 года, когда Украина была аннексирована Советским Союзом, сопротивление власти России, оставшееся еще со времен царизма, возросло из-за жестокости Советов, в том числе двух искусственно вызванных голодов, второй из которых был инспирирован Иосифом Сталиным и его правой рукой Лазарем Кагановичем. Целью этих провокаций, в результате которых умерло несколько миллионов человек, было сломить дух украинских крестьян и принудить их к коллективизации, а также подавить возрождение украинской культуры.
История Киевско-Печерской лавры заворожила меня. Пока я слушал рассказ моих друзей, я чувствовал, как по спине бегут мурашки, а сердце бьется быстрее. Эта реакция поразила и озадачила меня, поскольку была очень необычной и нетипичной. Было ясно, что для такого глубокого эмоционального отклика должна быть причина, скрывающаяся в подсознании, и я почувствовал сильное желание посетить Киевско-Печерскую лавру и выяснить, что за всем этим стоит. Двумя годами позже, когда гражданам Чехословакии разрешили въезд в Советский Союз, я стал участником одного из первых туров, в программу которого входило посещение Киева, Ленинграда и Москвы. Где бы мы ни находились, нас сурово опекали гиды советского «Интуриста» и нам было настоятельно рекомендовано при любых обстоятельствах не отходить от группы. Индивидуальный осмотр достопримечательностей был строго запрещен, а нарушение этих правил могло повлечь за собой серьезные политические последствия.
Основной причиной для выбора именно этого тура была возможность оказаться в Киеве и посетить Печерскую лавру, и я был совершенно разочарован, когда узнал, что этот важный исторический памятник не включен в программу. Когда я задал этот вопрос, то в ответ услышал, что Успенский собор был разрушен немцами во время Второй мировой войны, а больше там смотреть нечего. Стоит заметить, что от своих русских друзей, с которыми я познакомился в Мамае, я получил совсем другую информацию. Они утверждали, что собор при отступлении минировали советские войска, и они же взорвали его, когда немецкая армия вошла в город. Таким образом, они убили сразу двух зайцев — уничтожали духовный символ Украины и обратили гнев украинского народа против немцев.