— Нет, никогда — наверное, слишком привязалась к своему отцу. Психоаналитики назвали бы это сильным комплексом Электры, — сказал Мэт. — Думаю, после того как она прожила столько лет бок о бок с таким необыкновенным человеком, ей было очень трудно найти мужа, которые оправдал бы ее ожидания. Так или иначе, в 1970 году Анна внезапно попросила Фрэнка Дорланда немедленно вернуть ей череп. Наверное, ее обеспокоили слухи о том, будто он опасен и способен причинить вред.
— Что-то вроде проклятия Тутанхамона? — подсказал Крис.
— Да нет, вряд ли то, что беспокоило Анну, можно сравнить с проклятием Тутанхамона, — рассмеялся Мэт. — После находки черепа лорд Митчелл-Хеджес прожил тридцать лет. И хоть жизнь его была полна опасностей, ему удалось благополучно пережить восемь пулевых ранений и три ножевых удара. Думаю, Анну больше волновало, что кто-то может использовать череп в дурных целях.
— А где сейчас череп Митчеллов-Хеджесов? — спросил Крис, желая поскорее закончить разговор.
— У Анны он оставался очень недолго. Никакой информации о том, что произошло в действительности, я не нашел. Вероятнее всего, Анна почувствовала на себе странное воздействие черепа и испугалась. Короче говоря, она попросила доктора Фредерика Докстадера, первейшего в мире знатока искусства американских индейцев, поместить этот череп в Музей американских индейцев в Нью-Йорке, где он и находится по сей день.
— Все это очень увлекательно, Мэт, — сказал Крис довольно сухо, давая приятелю понять, что пора закругляться. — Я бы слушал тебя до полуночи, но нужно работать дальше.
Перед приходом Мэта Крис как раз собирался подвергнуть череп еще одной, особой процедуре. В экспедиции одной из его обязанностей была голографическая съемка всех найденных при раскопках предметов. Этот метод обладал рядом преимуществ и стал обычным в археологических исследованиях. Он помогал сохранять всю нужную информацию о предмете в случае утраты или повреждения оригинала. К тому же голограммы можно было разослать по всему миру другим специалистам, чтобы они начали работу над проектом, прежде чем к ним поступит сам предмет.
Было у голограмм и еще одно полезное свойство. Они позволяли исследовать глубинную внутреннюю структуру предметов, изготовленных из полупрозрачных материалов. Хрустальный череп идеально подходил для этой цели. Утром Крис сделал несколько голограмм черепа в разных проекциях, с тем чтобы изучить каждый кубический сантиметр его нутра. Тщательно завернув череп в мягкую ткань, он положил его в специальный ящик. Потом сел за стол в центре палатки и поместил одну из голограмм перед лазерной лампой.
Когда Крис осветил голографическую пленку лазерным лучом, перед ним, свободно паря в воздухе, возникло трехмерное изображение черепа. Это была абсолютно точная копия оригинала в натуральную величину, на которой были видны все, даже самые мелкие детали. Совершенно нематериальный и не подчиняющийся ньютоновым законам, он, тем не менее, был практически неотличим от хрустального оригинала. И все же это было не что иное, как сложнейшая световая структура, монохроматическая и когерентная, — именно так языком техники можно определить лазерное изображение.