Закончив свою речь, Аргос помолчал, а потом дал неофитам наставления о том, как провести свободный остаток дня. Он посоветовал им отдыхать, размышлять о своих переживаниях и наслаждаться солнцем и океаном. Не нужно делиться с другими тем, что произошло, и вообще следует сократить общение до минимума, — предупредил он. Все разговоры придется отложить до конца девятидневногосессина— уединения, сопровождаемого медитацией, сидячей и выполняемой во время ходьбы. Такое затворничество — неотъемлемая часть и формальное завершение посвящения, начнется завтра утром.
По предложению Аргоса встреча закончилась совместной практикой мантры, которая продолжалась несколько минут. Чаще всего в этих целях использовали древний индийский слог ОМ. Когда последние вибрации священного звука улетели вместе с легким пассатом, участники группы стали расходиться. Неофиты сняли свои ритуальные одежды и повесили их на пальмы. Для культуры, полностью осознающей святость жизни, нагота была совершенно нормальным явлением. Скрывать какие-то части тела, когда этого не требуют климатические или общественные обстоятельства, казалось излишним и неестественным. Одни решили остаться на берегу, поблизости от амфитеатра, чтобы понежиться на солнце и поиграть с дельфинами. Другим после долгого пребывания в саркофагах захотелось размяться, и они предпочли прогулки или пробежки по пляжу. Несколько человек, захватив музыкальные инструменты, отправились на резиновом плоту подальше от берега, чтобы пообщаться с горбатыми китами. Киты обожали звуки свистулек, флейт и барабанов и часто вторили им своими песнями.
Мощные голоса китов, чередующиеся со звуками инструментов, далеко разносились по океанской глади и острову. Они создавали отличное дополнение круговой панораме из облаков, позолоченных заходящим солнцем. По сравнению с воспоминаниями об увиденном в двадцать первом веке, чистая вода, незагрязненный воздух и изобилие здоровых морских животных казались просто чудом.
Аврора присоединилась к компании пловцов, и к ней тут же приблизился один из дельфинов. Девушка забралась ему на спину, прижалась обнаженным телом к его гладкой коже, и они медленно поплыли, покачиваясь на ласковых волнах. В период, следующий за измененным состоянием сознания, все «врата восприятия»* широко открыты. Прикосновение теплой воды и кожи дельфина к обнаженному телу вызывало необычайно сильные сексуальные ощущения. Тем не менее, Аврора заметила, что не может целиком отдаться настоящему и наслаждаться общением с прекрасным животным. Скоро она поняла, что именно мешает ей испытывать радость жизни: ей трудно смириться с тем, что время, когда она была Лорой, и ее любовь с Робертом — всего лишь учебная экскурсия в прошлое. Для Авроры эти воспоминания не были просто образами любопытных событий, похороненных в исторических архивах. Они несли необыкновенный эмоциональный заряд, были ей очень дороги и к тому же имели глубокий личный смысл. Связь Авроры с этими воспоминаниями была настолько сильной и убедительной, что она ощущала жизнь Лоры почти как свою собственную.
Приблизив ухо к воде, девушка слушала фантастические звуки, которые издавали горбатые киты, медленно проплывающие метрах в двухстах от нее. Она подумала о природе их загадочных песен, которые в открытом океане передают послания на многие сотни миль. Должно быть, именно эти мысли о передаче информации подсказали ей поразительную догадку.