Важность коллективного бессознательного для психотерапевтической работы иллюстрируют некоторые удивительные эпизоды из моей собственной клинической практики. Первый из них связан с Отто — одним из моих клиентов того периода, когда я возглавлял исследовательскую программу психоделической терапии в Пражском институте психиатрических исследований.
Отто участвовал в программе потому, что страдал депрессией и острым патологическим страхом смерти (танатофобией). В одном из своих психоделических эпизодов, он пережил мощную последовательность психодуховной смерти и возрождения. В кульминационный момент опыта, у него было видение зловещего входа в загробный мир, охраняемого ужасающими богинями в образе свиней. В этот момент он внезапно почувствовал настоятельную потребность нарисовать определенный геометрический узор. Обычно я просил своих клиентов оставаться во время сеансов в полулежачем положении с закрытыми глазами, чтобы не отвлекаться от внутреннего опыта, однако Отто открыл глаза, сел, и попросил меня принести ему немного бумаги и принадлежности для рисования.
Он с великой настойчивостью и необычайной быстротой нарисовал целую серию сложных абстрактных узоров. Демонстрируя глубокую неудовлетворенность и отчаяние, он не переставал импульсивно сминать и рвать эти замысловатые рисунки, как только их заканчивал. Он был очень разочарован своими рисунками, и все больше расстраивался, так как был неспособен «понять это правильно». Когда я спросил его, что он пытается сделать, он не смог ничего объяснить. По его словам, он просто испытывал непреодолимое влечение рисовать эти геометрические узоры, и был убежден, что рисование правильного узора почему-то составляет необходимое условие успешного завершения его сеанса.
Тема явно имела для Отто сильный эмоциональный заряд, и понять ее представлялось важным. В то время я все еще находился под сильным влиянием своей подготовке в русле психоанализа Фрейда, и изо всех сил старался выяснить бессознательные мотивы этого странного поведения с помощью метода свободных ассоциаций. Мы потратили на это массу времени, но без какого-либо реального успеха. Вся последовательность просто не имела никакого смысла. В конце концов, процесс переместился на другие области, и я перестал думать об этой ситуации. Весь эпизод оставался для меня полной загадкой влоть до того времени, когда я много лет спустя переехал в Соединенные Штаты.
Вскоре после моего приезда в Балтимор, меня пригласили выступить в Нью-Йорке на конференции Общества искусства, религии, и науки под названием «Гротеск в искусстве». В своем докладе я рассматривал проблему гротеска, основываясь на своих наблюдениях из психоделических исследований, и показывал слайды рисунков моих клиентов. Среди участников конференции был и Джозеф Кемпбелл — знаменитый ученый, которого многие считают величайшим мифологом XX в., а возможно, и всех времен. Он был восхищен моими описаниями опыта пациентов, повторно переживавших свое рождение, и рисунками, которые они делали. По его просьбе, я послал ему рукопись, в которой обобщались результаты исследований, которые я проводил в Праге. Это был толстый том под названием «Страдание и экстаз в психиатрическом лечении», который так и не был опубликован в своем первоначальном виде, и позднее стал источником пяти книг, посвященных обсуждению различных аспектов моей работе.