В том, как она смотрела на меня, было нечто такое, что заставило меня содрогнуться.
— Я устала сидеть и заснула, — объяснила я, — и даже не узнала, что было с Октавио Канту.
— Он иногда приходит повидаться со мной, — сказала она, — я нужна ему, как спиритуалист и лекарь. Я облегчаю бремя, взваленное на его душу.
— Она повернулась к алтарю и зажгла три свечи. В мерцающем блеске её глаз был цвет крыльев мотылька, — иди-ка ты лучше спать, — предложила она.
6
Когда я проснулась снова, я быстро оделась и выбежала в тёмный коридор. Вспомнив о скрипучих петлях, я аккуратно открыла дверь в комнату Мерседес Перальты и на цыпочках подошла к гамаку.
— Ты не спишь? — прошептала я, отводя марлю противомоскитной сетки, — ты всё ещё хочешь идти на прогулку?
Её глаза медленно открылись, но она ещё не проснулась и продолжала безмятежно всматриваться вперёд.
— Я пойду, — наконец сказала она хрипло, полностью отбросив сетку.
Прочистив горло и сплюнув в ведро на полу, она как бы наперекор себе прошептала: — я рада, что ты вспомнила о нашей прогулке.
Закрыв глаза и сложив руки, она помолилась деве и святым на небесах, индивидуально поблагодарив каждого из них за руководство в помощи тем людям, которых она лечила, а затем попросила у них прощения.
— Почему ты просишь прощения? — спросила я сразу же, как только она закончила свою длинную молитву.
— Взгляни на линии моих ладоней, — сказала она, положив свои руки мне на колени.
Указательным пальцем я очертила ясно выраженные «у» и «м», которые, казалось, были отштампованы на её руках: «у» — на левой ладони, «м» — на правой.
— «У» означает вида, жизнь. «М» означает муэртэ, смерть, — объяснила она, произнося слова с преднамеренной выразительностью, — я была рождена с силой лечить и причинять вред.
Она подняла руки с колен и помахала в воздухе, будто собираясь стереть слова, которые произнесла. Она оглядела комнату, затем осторожно опустила свои худые ноги и сунула их в сапожки с дырами для пальцев. Её глаза мерцали забавой, когда она расправляла чёрную блузу, и юбку, в которой спала.
Держась за мою руку, она вывела меня из комнаты.
— Разреши мне показать тебе кое-что, прежде чем мы отправимся на прогулку, — сказала она, направляясь в рабочую комнату. Она повернулась к массивному алтарю, который был целиком сделан из расплавленного воска. Всё началось с одной свечи, объяснила она, её пра-пра-бабушки, которая тоже была знахаркой.
Она нежно провела рукой по блестящей, почти прозрачной поверхности.
— Найди чёрный воск среди этих разноцветных полос, — подгоняла она меня, — это знаки того, что ведьмы жгли чёрные свечи, используя для вреда свою силу.
Бесчисленные полоски чёрного воска сбегали в цветастую кайму.
— Те, что поближе к верхней части — мои, — сказала она. Её глаза блеснули странной свирепостью, когда она добавила: — истинная целительница является ещё и ведьмой.