— Мы останемся вместе навсегда, — говорил Луизито, — я скажу родителям, что только в Эль Ринко моё счастье. И они пришлют мне репетитора сюда.
Клара закрыла глаза. Последние три месяца её любовь к Луизито стала безумной. Каждый день они наслаждались друг другом в тени мангового дерева, — да, — шептала она, — мы всегда будем вместе, — она обняла его и прижала к себе.
Клара не поняла, что услышала первым: приглушённый вздох Луизито или ужасный вопль Марии дель Розарио. Тётушка заходилась в крике. Она подбежала поближе и, понизив голос, грозно зашипела: — Луизито, ты опозорил честь нашей семьи. То, что ты сделал, нельзя даже выразить, — её строгие, неумолимые глаза ни на секунду не отрывались от красного и белого цветения, нависшего над стеной, — и всё из-за тебя, Клара, — продолжала она, — твоё поведение не удивительно. Я не сомневаюсь, что ты кончишь той же сточной канавой, откуда и вылезла, — она засеменила по ступенькам. На самом верху тётушка остановилась, — мы вернёмся в Каркас сегодня же, Луис. И можешь не закатывать своих истерик. Теперь они тебе не помогут.
Все твои жесты противные, вся ругань — это ничто по сравнению с тем, что ты натворил.
Луизито зарыдал. Клара обхватила ладонями его побледневшее лицо и вытерла кончиками пальцев слёзы на его ресницах, — мы будем любить друг друга вечно. Мы всегда будем вместе, — сказала она и только тогда позволила ему уйти.
* * *
Только сейчас Клара заметила вечерние тени, омрачившие всё вокруг неё. Сквозь пелену слёз она посмотрела на дерево перед ней. Листва, отпечатанная на звёздном небе, сплетала неожиданные непредсказуемые формы.
Быстрый ветер тут же стирал узоры, и всё, что запоминалось, было звуком ветра — одинокого плача о прошедшем лете.
— Клара, — позвал дедушка.
Рыдая от угрызений совести и тревоги, она не ответила. Огонёк среди фруктовых деревьев больше не шевелился. Уверенность в том, что дедушка будет ожидать её ответа всю ночь, наполнила её благодарностью.
Она медленно поднялась, стряхивая листья и сырость со своего платья.
— дедушка, — тихо позвала она, направляясь к огоньку — любви и пониманию — который ожидал её.
— Взгляни на эту яблоню, — шепнул дон Луис, — я думаю, она снова зацветёт следующим летом.
28
Двумя неделями позже, в воскресный полдень, донья Мерседес сообщила нам, что собирается навестить Эль Ринко.
— Клара снова больна? — встревожено спросила я.
— Нет, — успокоила меня донья Мерседес, поднимаясь с гамака, — я хочу проверить, как она выполняет мои инструкции. Она довольно своенравная пациентка.
Донья Мерседес опустила руки мне на плечи, — сегодня мы с тобой должны помочь Кларе. Мы повернём для неё колесо случая, — она повернулась к платяному шкафу, который закрывал дверь, ведущую на улицу, нашарила ключ, но прежде чем отпереть его, взглянула на меня и сказала: — собери все свои вещи и отнеси их в джип. Увидев, что ты упаковалась, Клара подумает о твоём отъезде в Каркас. Это натолкнёт её на решение воспользоваться твоей поездкой. В глубине души она знает, что ей будет лучше только в том случае, если она покинет Эль Ринко.