-- Их самых, -- весело сказал он, ставя на стол фарфоровую супницу. -- Тех самых ведьм, что сотворили этот восхитительный суп из бычьего хвоста.
Серебряным черпаком он налил мне полную тарелку и порекомендовал добавить в него дольку лайма и ломтик авокадо.
Я так и сделала, истребив все это несколькими глотками. Я съела еще несколько полных тарелок, пока не утолила свой голод, -- если не наелась до отвала. Мы долго сидели за столом. Суп из бычьего хвоста подействовал на меня очень успокаивающе. Мне стало легко. Во мне выключилось нечто, обычно раздраженное. Все мое существо, тело и дух, заполнила благодарность, что нет нужды тратить энергию на самозащиту.
Кивая головой, словно молча подтверждая каждую из моих мыслей, Мариано Аурелиано наблюдал за мной довольным проницательным взглядом.
Я было собиралась обратиться к нему как к Хуану Матусу, но он предвосхитил мое намерение, сказав:
-- Хуан Матус я для Исидоро Балтасара. Для тебя я нагваль Мариано Аурелиано.
Улыбаясь, он наклонился ко мне и заговорщическим тоном прошептал:
-- Человек, который привез тебя сюда, -- новый нагваль, нагваль Исидоро Балтасар. Этим именем ты должна пользоваться в разговоре с ним или о нем.
-- Ты не вполне спишь, но и не вполне бодрствуешь, -продолжил объяснять Мариано Аурелиано, -- поэтому ты будешь в состоянии понимать и запоминать все, что мы тебе говорим. -Заметив, что я уже готова перебить его, он добавил сурово: -- И сегодня ночью тебе не следует задавать глупых вопросов.
Не столько тон его голоса, сколько сила, ему присущая, заставили меня поежиться. Она парализовала мой язык, голова моя, однако, по своей собственной инициативе кивнула, выражая согласие.
-- Ты должен испытать ее, -- напомнил м-р Флорес своему другу. Ясно различимый зловещий огонек вспыхнул в его глазах, и он добавил: -- Или еще лучше, позволь мне самому ее испытать.
Мариано Аурелиано выдержал длинную паузу, взвешивая различные зловещие варианты, и критически осмотрел меня, словно моя внешность могла дать ему ключ к разгадке важного секрета.
Загипнотизированная острым, сверлящим взглядом его глаз, я только и смогла, что моргнуть.
Он задумчиво кивнул, и м-р Флорес спросил меня низким замогильным голосом:
-- Ты влюблена в Исидоро Балтасара?
Пропади я пропадом, если я механическим неживым голосом не сказала "да".
М-р Флорес придвинулся ближе, пока наши головы едва не соприкоснулись и шепотом, который дрожал от сдерживаемого смеха, спросил:
-- Ты и вправду безумно-безумно влюблена в него?
Я снова сказала "да", и оба они взорвались громким ликующим гоготом. Отзвуки их смеха, скачущие по комнате, как теннисные мячики, в конце концов прервали мое трансоподобное состояние. Я уцепилась за них и освободилась от чар.
-- Что это, черт возьми, такое, -- крикнула я что есть мочи.
Пораженные, они оба вскочили со своих стульев. Они посмотрели на меня, потом друг на друга и снова разразились смехом, в исступлении забыв обо всем на свете. Чем несдержаннее были мои выпады, тем сильнее становилось их веселье. В их смехе было что-то столь заразительное, что я не смогла удержаться, чтобы не расхохотаться самой.