Если я не докучала ему вопросами или разговорами, храня молчание, то он частенько брал меня с собой по своим делам и показывал мне, как приводить в порядок вещи. От него я узнала, как заменить прокладки и отрегулировать текущий кран или туалетный бачок; как починить утюг; выключатель; как заменить масло и свечи зажигания в моей машине. Под его руководством я вполне овладела навыками правильной работы с молотком, отверткой, пилой и электродрелью.
Единственное, что они отказывались делать для меня, это -отвечать на мои вопросы и просьбы, касающиеся их мира. Когда бы я ни пыталась завязать об этом разговор, они отсылали меня к нагвалю Исидоро Балтасару. Обычно их резкий отказ выражался словами: -- Он -- новый нагваль, и это его обязанность -- иметь дело с тобой. Мы -- не более, чем твои тетушки и дядюшки.
С самого начала нагваль Исидоро Балтасар был для меня больше чем тайной. Мне не ясно было, где в действительности он живет. Забывающий планы и не обращающий внимания на заведенный порядок, он появлялся в студии и исчезал из нее в любое время суток. Для него не было различия между днем и ночью. Он спал, когда чувствовал себя уставшим, другими словами, почти никогда, и ел, когда был голоден, то есть почти всегда. В промежутках между своими шальными приходами и уходами он работал с концентрацией, которая была просто поразительной. Его способность растягивать или сжимать время для меня была непостижима. Я бывала уверена, что провела с ним часы, и даже целые сутки, а на самом деле это были лишь какие-то мгновения, которые он урвал то там, то здесь, в течение дня или ночи, занимаясь при этом всем чем угодно.
Мне всегда казалось, что я -- энергичная личность. Тем не менее, я не могла тягаться с ним. Он всегда был в движении -или так это выглядело -- проворный и активный, всегда готовый выполнять какие-то проекты. Его энергия была просто невероятной.
Значительно позже я полностью поняла, что источником неограниченной энергии Исидоро Балтасара было отсутствие у него интереса к своей личности. Именно его постоянная поддержка, его незаметные, но тем не менее искусные интриги помогли мне остаться на правильном пути. Его беззаботность и бесхитростная восторженность оказали на меня тонкое, но тем не менее действенное влияние, заставившее меня измениться. Я не замечала, что меня ведут по новому пути, -- пути, на котором я больше не буду участвовать в играх, не буду притворяться или пользоваться женскими уловками, чтобы добиться своего.
У него не было никаких скрытых мотивов -- вот в чем причина потрясающей силы его руководства. Он ни в малейшей степени не был собственником и, обучая меня, никогда не прибегал ни к обещаниям, ни к сентиментальности.
Он не подталкивал меня в каком-то конкретном направлении. То есть, не советовал мне, какой курс я должна выбрать или какие книги мне нужно читать. Все это я решала совершенно самостоятельно.
Было только одно условие, на котором он настаивал. Я должна была работать лишь на одну конкретную цель -- обучающий и доставляющий наслаждение процесс мышления. Потрясающее предложение! Я никогда не рассматривала процесс мышления в таких или каких-то других понятиях. И хотя я не питала отвращения к колледжу, -- конечно же, я никогда не думала об учебе как об особо приятном занятии. Это было просто то, что я должна делать, обычно второпях и с минимально возможными усилиями.